Книжные люди
Шрифт:
Я вспоминаю разорванную записку наверху. Гнев, сквозивший в её строках.
— Он не знал, — тихо говорю я. — Но догадывался.
— А она ему не сказала. Все эти письма — те, которые она так и не отправила.
— То есть, по его мнению, она просто… исчезла.
Мисс Джонс кивает, и её слёзы задевают во мне что-то невыносимое.
Я не хочу, чтобы меня это трогало. Не хочу. Дэн говорил, что я эмоционально замкнут, и он прав. Эмоции — это ключ к зависимости, вот в чём проблема. Этот ключ повернулся в моём отце,
И кому это нужно? Мне — точно нет.
— Это грустно, — хладнокровно говорю я. — Но это было давно.
— Знаю, — шепчет она. — Но Кейт исчезла, когда Роуз исполнился двадцать один. Муж умер, и она просто… пропала. Так никто и не узнал, что с ней стало. — Ещё слёзы стекают по её лицу. — Я хочу знать, как справлялась Роуз. Хочу знать, знала ли она сына Себастиана, знала ли его Кэтрин. Хочу узнать столько всего, но… Всё это, все их истории… Они просто исчезли, Себастиан. Вот почему я плачу. Я никогда не узнаю, что с ними случилось. Все их радости и печали, все эти маленькие моменты счастья — всё ушло. Потому что моя мама и бабушка не разговаривали друг с другом. Из-за меня.
Теперь я понимаю. Понимаю до самой глубины души. Потерянные истории — самое страшное. Истории, которые мы никогда не узнаем, потому что их никто не рассказал.
У меня есть своя история, своя история здесь, в книжном магазине. Я знал истории своей семьи. По крайней мере, так думал. До сих пор. До того момента, как мы обнаружили связь, о которой даже не подозревали.
Но для Кейт это ещё хуже. У меня есть книжный, у меня есть ощущение стабильности, а у неё — ничего. Только коробка с письмами и чувство, что, возможно, она виновата в потере своей истории.
И да, это разрушает.
Я обхожу прилавок, даже не успев осознать, что делаю, и протягиваю к ней руки, притягивая её к себе.
Она не сопротивляется, прячет лицо у меня на груди и рыдает. Её руки медленно обхватывают мою талию, а мои пальцы зарываются в её мягкие волосы, поглаживают их.
Её запах окутывает меня, такой сладкий, и тепло её тела, мягкость её изгибов против моей твёрдости… Чёрт.
Но она горюет, а сейчас не время, чтобы мой низменный инстинкт взял верх, поэтому я его просто игнорирую.
Я слышу, как сам шепчу ей что-то бессвязное — что всё будет хорошо, что это не её вина.
А потом:
— Пожалуйста, не плачь, милая.
Милая.
Я никогда в жизни так никого не называл.
— Знаю, — бормочет она, голос глушится моей рубашкой. — Я веду себя слишком драматично, но я не могу перестать думать о Кейт. О том, что она чувствовала, застряв в этом ужасном браке. Я знаю, каково это — быть с человеком, который тебя ранит. Знаю, как это ужасно. И не иметь возможности быть с тем, кого любишь. Ранить его…
Её
Я замираю.
Будто удар по голове.
«Я знаю, каково это — быть с человеком, который тебя ранит.»
Что она имеет в виду? Она говорит о своём бывшем? О том, из-за чего её отношения рухнули перед тем, как она приехала сюда? Он её… бил?
Мои руки крепче сжимают её, когда внезапная волна ярости захлёстывает меня. Я хочу знать всё об этом её бывшем. Всё. Чтобы потом задушить его голыми руками. А потом, если бы у меня была такая возможность, вернуться в прошлое и задушить ещё и того, кто причинил боль её прабабушке.
Мне приходится приложить сознательное усилие, чтобы запихнуть свою злость в крошечную коробку и задвинуть подальше. Сейчас не время для таких вопросов, и я не имею права их задавать.
Сейчас речь о её горе, а не о моём гневе. Поэтому я просто прижимаю её к себе ещё крепче и целую макушку. Её волосы мягкие, пахнут чертовски хорошо, и, разумеется, именно в этот момент моё тело решает отреагировать так, как ему вздумается.
— Кейт, — говорю я, потому что в этот момент называть её мисс Джонс кажется нелепым. — Пожалуйста, не обращай внимания.
— На что? — она всхлипывает и шевелит бёдрами, чуть сдвигаясь.
Я судорожно вдыхаю. Громко.
Она замирает.
— О, — тихо говорит она. — Вот на это?
Я сжимаю зубы.
— Да, на это.
Она вздыхает и поднимает лицо от моей груди. Глаза у неё красные, щёки блестят от слёз, и всё равно… она самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.
— Прости, — говорит она хрипловато. — Я не собиралась разреветься в твою рубашку.
Она пытается отстраниться, но я не могу себя сдержать — мои руки лишь крепче удерживают её.
— Я не говорил, что хочу, чтобы ты уходила, — шепчу я.
И, осознаю, что это правда. Я не хочу, чтобы она уходила. Не хочу, чтобы она покидала мои объятия. Пока нет. Я ещё не закончил с ней.
Это только физика. Только желание. Просто желание. Я хочу её, вот и всё. Один раз — и этого уже мало.
Пульс у неё в горле бьётся быстро, и она смотрит на меня, изучает моё лицо. В её глазах что-то похожее на страх… и на надежду.
Один раз было мало и для неё тоже.
— Что ты пытаешься сказать? — спрашивает она.
— Кейт, — её имя — словно сладкое прикосновение на языке. — Кэтрин.
Она краснеет. Розовый цвет заливает её лицо, и я не могу отвести взгляда.
— Будь ясен, Себастиан.
— Ясен? Хорошо, хочешь ясности — получай. — Я отпускаю её, но только для того, чтобы взять её лицо в ладони. — Я не могу перестать о тебе думать, мисс Джонс. С того самого момента, как вышел из твоей двери, ты не выходишь у меня из головы. Ты в моих снах, и я хочу тебя в своей постели. Хочу всю ночь. А утром, скорее всего, захочу снова.