Княжич, Который Выжил
Шрифт:
На следующий день едем с Ксюней в садик. По дороге она смотрит в окно, молчит, но держит меня за руку. Не сжимает, просто касается пальцами — вроде и ничего, а приятно.
В садике встречают совсем иначе, чем раньше. Воспитательницы, которые ещё недавно косились хмуро, теперь улыбаются, чуть ли не реверансы делают. Что это с ними? А, точно. Я ж теперь совладелец.
— Княжич Вячеслав, как настроение? — спрашивает одна пышногрудая тётя с таким видом, будто я тут уже лет десять как хозяин. А мне-то и двух лет нет.
В столовой
Денис хлюпает носом, бормочет недовольно:
— Почему ему пелвому?..
Воспитательница улыбается, гладит его по плечу:
— Ну так получилось, не расстраивайся, Денис.
Смотрю на Дениса… ну, конечно, было бы забавно облить его кашей. Ещё пару дней назад — без раздумий. Но сейчас? Побеждённых добивать скучно. Это уж совсем мелко.
В игровой комнате Катька подходит к нам и угрюмо спрашивает:
— Сава! А с чего лади вылос твой статус? —требует ответа, подходя ближе. — Тепель всё внимание на тебя!
— Взлослые дела, — с важным видом рассматриваю свои ногти.
Она фыркает и гордо показывает коробку, у которой уже крутится ее света.
— Я вот принесла игрушки из дома. Очень класивые, только для лучших. Хочешь поиглать? А взамени ты ласкажешь мне, пачему стал популялным?
Я взглянул на часы на стене и покачал головой, улыбнувшись Катьке:
— Подожди иглать в своё б/у — сейчас плинесут кое-что поклуче и поновее.
И словно по команде, дверь с шумом распахивается. Воспитательница ведёт внутрь грузчиков и хозяйственников, которые волокут несколько здоровенных коробок, чуть ли не в человеческий рост.
— Дети! —объявляет она. — Княжич Слава купил вам новые игрушки!
Начинается настоящее столпотворение. Коробки раскрываются, и оттуда, как из рога изобилия, сыплются крутые, блестящие, стильные игрушки — самое лучшее, что можно было найти за деньги. Все пятьдесят тысяч с подарочного сертификата Ильиной ушли до последней копейки, и я ни о чём не пожалел. Дома мне эти игрушки всё равно не нужны.
— Откуда иглушки?! — в шоке кружится на месте Катька. — Сава! Пачему тебе лазлешили их плинести!
— Пакачему и по кочелыжке, — улыбаюсь.
Через пару минут весь зал оказывается забит новенькими наборами, конструкторами, техникой, пушками, куклами, пазлами и ещё десятком вещей, названия которых я сам не сразу вспомнил. Иерархия в группе обнулилась моментально — теперь хватило всем. Больше никто не косится по углам, не ждёт, когда «вышка» освободит машинку. Вот оно, настоящее равенство.
А я сижу, смотрю на всё это и думаю: ну всё, теперь это действительно мой садик. Хочешь порядок — построй его лично. И пусть попробует кто-нибудь сказать, что я здесь никто.
Домой возвращаемся двумя машинами. Наша —позади, впереди идёт авангард с дружинниками. Ксюня играет с взятой из садика куклой, Семён за рулем слушает какой-то мотивчик
— Вперёдиии! — орёт Семён, уже схватив рацию.
Я успеваю только увидеть, как блок с грохотом падает на переднюю машину дружинников. Металл складывается, как бумажный стаканчик, стекло в пыль, мотор ревёт — и всё.
В ту же секунду с обеих сторон вылетают фургоны. Двери распахиваются, и сразу грохает очередь из винтовок.
— Засада! — рявкает Семён, хватая ствол и выпрыгивая наружу. — Княжич! Пригнитесь!
Я не торможу ни на секунду, жму на панель справа — из скрытых отсеков под сиденьем вылетают ремни с пистолетом, ножами, электрошокерами и хрустальными шарами с начинкой. Хел меня дери! Вот и пригодился запас. И день не пролежал.
— Быстло! — бросаю Ксюне. — Надевай!
Девочка послушно застёгивает ремень, я тоже щёлкаю пряжку, проверяю крепление, хватаю «Беретту».
— Посчитай мушек, — бросаю, и вижу, как Ксюня тут же выполняет команду, взгляд становится сосредоточенным, дыхание выравнивается. Молодец. Значит, привела себя в норму. «Мушки» — медитативная техника для собранности, которую я обучил Ксюню как детской игре.
У меня внутри уже тоже щёлкнуло: Поиграем.
Перестрелка снаружи разгорается всё яростнее. Семен с оставшимися дружинниками дают отпор гадам, но налетчики и про нас не забывают. Винтовочные очереди сменяются глухими ударами пулеметных пуль — бронированные стёкла дрожат, покрываются тонкими трещинами, но пока держат.
Я прижимаюсь к сиденью, быстро анализируя ситуацию. Откуда у этих уродов такое вооружение? Кто они вообще такие? Это не обычные наёмники. Здесь всё слишком грамотно, слишком дорого.
Очередной залп едва не прошивает боковые панели. Больше оставаться в машине небезопасно.
— Ксюня, впелёд! — рявкаю, вытягивая её на передние сиденья.
Но тут же замечаю вспышку. Из одной из машин на нас уже целятся с РПГ.
— Чёлт!
Снаряд пролетает чуть мимо, ударяет в стену здания позади, разносит кирпичи и выворачивает воздух ударной волной. Машина содрогается. Я понимаю: у нас нет времени.
Рывком распахиваю переднюю дверь.
— Выбегаем! — кричу, и мы с Ксю выскакиваем в ближайшую подворотню мимо бойни вокруг.
Но нас замечают.
Кто-то из боевиков резко подаёт знак в нашу сторону, и трое сразу перестраиваются, двигаются слаженно, без суеты, отсекая пути отхода. Профессионалы. Дерьмо.
Я выхватываю с пояса пару хрустальных шаров, швыряю их вперёд и мысленно взрываю. Вспышки разрывают воздух, дым мгновенно заполняет подворотню, создавая густую завесу, заставляя врагов замедлиться, сбиться с темпа, метаться, вертеть головами.