Когда была война
Шрифт:
Лиза не ответила. Немецкий снайпер её сейчас волновал куда больше. Со лба градом катился липкий холодный пот и заливал глаза, но она не двигалась. Ни один немец ещё не переиграл её в гляделки, не получится и у этого! И вдруг она увидела растяжку - прямо перед собой, буквально в пяти сантиметрах от лица. Дуло винтовки опасно нависало прямо над леской. Лиза застыла, не дыша. И как она могла не заметить!
– Катька, - судорожно сглотнув, шепнула она.
– Ползи назад. Предупреди. Сколько их тут, ещё неизвестно. Придётся идти другим путём...
Она
И вдруг её поразила до смешного простая мысль: если разведчика нет на поляне, значит, и сигнал подавал не он! Но тогда кто? Неужели немцы? Нет, это какой-то абсурд... Ведь чтобы подавать заранее оговоренный сигнал из заранее оговоренного места, нужно знать, как, где и чем это делать! Ну, а если немцы это знают, значит... значит, среди них завёлся предатель, который и выдал всю информацию.
Заросли с противоположной стороны поляны вдруг зашевелились и приподнялись, и из-под утыканного стеблями травы и цветов маскировочного капюшона насторожённо глянули два глаза. Лиза, не мешкая ни секунды, нажала на курок, и человек повалился на землю бесформенной грудой. Один есть. Но сколько их ещё тут?
Когда Катя вернулась, волоча за собой обёрнутую в мешковину трёхлинейку, раздался ещё один выстрел. Она заняла позицию в метре от Лиза, поправила сползающую на глаза пилотку и припала глазом к прицелу.
– Промахновский! Молодец сержант!
Лиза схватила бинокль. У густом подлеске под сенью раскидистых лип, что неровным рядом тянулись с другого края поляны, сидел немец, привалившись спиной к стволу и крепко сжимая в руках маузер. Палец лежал на спусковом крючке, будто он вот-вот собирался выстрелить, из-под обтянутой маскировочной сеткой каски стекали по застывшему лицу две тонкие алые полосы.
– А он ничего так, - усмехнулась Катя.
– Был бы свой, то даже замуж бы за него пошла!
Лиза в задумчивости покусала губу. Всё-таки придётся идти напрямую, через поляну - другого варианта у них нет, как нет и времени. Нужно успеть подать разведчикам сигнал о готовности к началу операции до того, как инженер покинет стены завода. Если, конечно, хоть кто-нибудь из разведки ещё жив.
Перед выдвижением Лиза ещё раз внимательно, сантиметр за сантиметром осмотрела поляну и прилегающую к ней кромку леса. Промахновский и Бакарёв тихонько сопели где-то позади. Она подняла руку и махнула вперёд, в сторону почти незаметной тропки. Пот заливал глаза, рана ныла, грубая ткань маскхалата царапала кожу на спине, а солнце палило
"Господи, куда я веду этих ребят?..
– металась в голове мысль.
– Мы же все тут и поляжем!" Где-то вдалеке протрещал мотор. Лиза всем телом вжималась в землю, смотря прямо перед собой. Бог знает, сколько ещё растяжек успели наставить немцы. Добраться бы только до деревьев живыми и невредимыми, а план дальнейших действий она придумает - Лиза была уверена в этом. Смекалка и женское чутьё ещё ни разу её не подводили, и она неистово молилась, чтобы не подвели и сейчас. Только бы добраться, только добраться...
Катя замыкала цепочку из четырёх снайперов. Когда они, наконец, достигли противоположного края поляны, трубы завода резко взвыли и выбросили в небо громадный клуб чёрного дыма. Лиза дрожащей рукой стёрла со лба пот и достала из-за пазухи сложенную в два раза карту.
– Значит, так, - зашептала она.
– Подойти нам нужно сюда.
– Её палец ткнулся в точку на карте.
– Подхода два, но чтобы снять часовых, расположиться нужно на этой линии. На ней и работаем, максимальное расстояние десять метров. Задача ясна?
– Так точно, - в разнобой ответили Катя, Промахновский и Бакарёв.
– Тогда вперёд.
И снова ползком через лес. Завод всё гудел, дым клубился над внушительным бетонным зданием серого цвета и стелился по земле. У ворот высились две деревянные вышки с часовыми, внизу стоял, блестя на солнце чёрным глянцем, штабной "хорьх", а чуть поодаль курили у мотоцикла два немецких солдата. Ещё двое медленно расхаживали вдоль опутанного колючей проволокой ограждения. Явно конвой для инженера. Видимо, он ещё не выходил, а значит, они не опоздали.
Лиза вытащила из кармана маленькое круглое зеркальце и несколько раз пустила солнечного зайчика в заросли ольхи. Зелёные ветви колыхнулись, и из них выпрыгнул ответный зайчик. Лиза невольно улыбнулась. Слава богу, жива разведка, и все её опасения беспочвенны! Нет никакого предателя, и на полянке немцы оказались случайно. Она прокуковала два раза и взяла в прицел одного из часовых. Теперь нужно только дождаться инженера и дело почти сделано.
И вдруг кто-то схватил её за ногу. Она дёрнулась и, отпрянув, перекатилась на спину.
– Тихо, свои это, - прошептал чей-то голос.
– Товарищ лейтенант, засыпались мы...
– Как?..
– оторопела Лиза.
Она узнала парня из разведотряда, весёлого, смешливого и острого на язык Ваську Савина. Они практически не общались, но ни раз и не два Лизе доводилось сталкиваться с ним - то на обеде, то в медсанчасти, куда он без конца бегал за таблетками от боли в желудке. На нём была надета форма немецкого ефрейтора, на длинном, с большими ноздрями носу сидели круглые очки в тонкой серебряной оправе, на плече висел перемазанный глиной МП-40. Из-под серо-зелёной пилотки торчали короткие светлые волосы.