Когда была война
Шрифт:
– Вот так.
– Васька подполз ближе.
– На подходе к заводу нас взяли. Человек тридцать фрицев, не меньше. Какая-то гнида информацию слила, где будем идти, сколько нас будет... И про вас они в курсе тоже. Все знают, собаки: и какой сигнал подавать, и откуда... За забором рота солдат сидит. По первому выстрелу всех снимут.
– Я догадывалась, - недоверчиво протянула Лиза.
– Ты-то как тут оказался? Тебя немцы не взяли? Или отпустили?
– Ни то, ни другое. Я просто отстал от группы.
Сердце
– Я иду с тобой, - решила она.
Васька выпучил глаза.
– Куда?
– Куда!
– передразнила его Лиза.
– Завод минировать. Или ты можешь предложить план лучше?
Но ни заминировать завод, ни даже просто дойти до него они не успели - внезапно поднялась стрельба. Лиза ринулась туда, где должны были быть Промахновский с Бакарёвым. Катя залегла в траншее, выкопанной обороной месяц назад, и одного за одним укладывала немцев. Лиза рухнула рядом.
– Где сержанты?
– Чёрт их знает, Лизок.
Катя надавила на спусковой крючок. Винтовка вздрогнула, и ещё один солдат резко осел на землю. Немцы надвигались непробиваемой стеной, продвигаясь довольно быстро и успешно. То, что перевес на их стороне, было ясно сразу, но Лиза всё равно не желала сдаваться.
– Они прочешут весь лес, - между двумя выстрелами сказала Катя.
– И обязательно найдут нас. Нужно уходить. Погибнуть за родину мы всегда успеем.
– У нас приказ, - сухо кинула Лиза.
– Приказ приказом, а когда задание невыполнимо, нужно уходить.
Лиза схватила Катю за капюшон и резким движением притянула к себе. В ней вдруг всколыхнулась ярость - обжигающая, бурная, стремительная. Она жёстко посмотрела ей в глаза и твёрдо отчеканила:
– А вот отступать, товарищ старшина, у нас приказа не было. Так что держать оборону до последнего!
Катя смерила её возмущённым взглядом и нехотя кивнула, но всё же возразила:
– Какой будет смысл, если мы все тут умрём? Задание не выполним, и сами не вернёмся.
– Смысл есть всегда, - сквозь зубы ответила Лиза, хотя и сама не особенно его понимала.
Откуда-то появился Промахновский и без слов свалился рядом. Левая рука, чуть выше локтя, кровоточила, плотная ткань маскхалата насквозь пропиталась кровью. На лбу блестел тонкий слой пота.
– Бакарёв исчез, - коротко сообщил он.
– А у меня два патрона осталось, - добавила Катя.
Лиза молчала. Бой был неравным, заведомо пророчащим гибель им всем. Шансы выбраться из этой мясорубки живыми равнялись нулю. "А что такое жизнь?
–
– Набор воспоминаний или... я не знаю, что такое жизнь. Я никогда не жила".
Может быть, когда-то, очень-очень давно у неё и был какой-то смысл, а теперь его нет. Теперь осталась только война. Вся её жизнь стала бесконечной чередой заданий, и Лиза не представляла, что можно жить как-то по-другому. Что будет потом? Она не задумывалась - боялась. Боялась мирной жизни и просто не знала, что будет с ней делать. Ведь тогда придётся искать новый смысл, а как она может его найти то, чего не существует? Наверное, для неё действительно лучше погибнуть и никогда не вернуться к той жизни, которой она жила раньше и которой больше нет.
Ясное синее небо вдруг загудело, затряслось, заговорило утробным металлическим голосом, и из-за высоких крон деревьев вынырнули шесть самолётов и один за другим спикировали над заводом. Полыхнуло и взвилось вверх чёрное пламя, и последний самолёт качнуло взрывной волной. На крыле яркой искрой сверкнула небольшая красная звезда, и они, словно косяк лебедей, устремились ввысь, а вслед за ними налетели ещё четыре самолёта - таких же, с красными звёздами на крыльях. Завод заполыхал вовсю.
– Нам разве обещали поддержку с воздуха?
– удивлённо засмеялся Савин и неожиданно громко закричал: - Спасибо, ребята!
Немцы хаотично бегали у горящего здания. Откуда-то запоздало пальнула зенитка. Из ворот выехали несколько крытых грузовиков и, раскачиваясь, понеслись по ухабистой просёлочной дороге. Лиза догадалась: инженера, скорее всего, вывезли в одном из них, с солдатами. Но почему, кто отдал приказ бомбить с воздуха? Что это за странная импровизация? Ведь командованию отлично известно, что в этом случае цель операции либо погибнет, либо будет эвакуирована, а они вернутся ни с чем. Зачем их вообще сюда посылали, если собирались разделаться с немцами вот так - легко и просто? Для чего тут понадобились разведка и снайперы? Неужели вся их задача состояла в том, чтобы просто отвлечь немцев?
Лиза решительно ничего не понимала.
И вдруг на ведущей к главному входу в завод дорожке показался человек. Он почти бежал к воротам, прижимая к груди коричневый кожаный портфель, а перед ним стремительно шагали четыре солдата. Лиза прицелилась в одного из конвойных. Пуля пробила лоб под каской. Он откинулся назад и, взмахнув руками, свалился на спину. Другой резко оттолкнул инженера в сторону и выпустил из автомата длинную очередь.
– За мной!
– скомандовала Лиза и вскочила.
– Катя, прикрывай нас сзади!
Она была уверена, что человек с портфелем и есть тот самый инженер. К воротам подкатил мотоцикл, и человек со всех ног припустил к нему, но Савин не дал водителю подъехать близко, выпустив несколько очередей. Тот грузно лёг грудью на руль. Руки повисли безжизненными плетьми. Мотоцикл затрещал, завалился на бок и, выписав на пыльной дороге круг, перевернулся.
Промахновский умело положил оставшихся трёх солдат.
– А ты молодчина, - похвалила его Лиза.
– Не чета своей фамилии, стреляешь метко. Немчура, поди, думает, что нас тут рота.