Когда мы встретимся вновь
Шрифт:
Увидев стоящего на пороге мужчину, Антуанет замерла, ошеломленно глядя на него. С минуту они молча смотрели друг другу в глаза.
– Я хочу поговорить с тобой, – наконец спокойно и холодно произнес Крест.
Переступив порог, он аккуратно закрыл за собой дверь. Звук его голоса и это простое обыденное движение вывели ее из состояния оцепенения, вернув на землю. Медленно протянув руку, Антуанет положила расческу на тумбочку. Когда она снова повернулась к нему, ее лицо уже вновь обрело прежнее умиротворенно-непроницемое выражение.
–
– Постою, – холодно отрезал Крест. – Оставь свою жалость при себе.
Антуанет подавила вздох и, подняв голову, задумчиво посмотрела на него.
– Не стоит быть слишком упрямым и гордым, – сдержанно и спокойно заметила она. – Это излишне. Вы уже дали понять, как ко мне относитесь, так что не стоит демонстрировать это снова и снова. И моя жалость тут совершенно ни при чем. Вы сегодня встали в первый раз, а у вас ранение в голову. Большие нагрузки не пойдут вам на пользу. Не забывайте, я все-таки медсестра. Заботиться о вашем здоровье – мой долг.
– Долг, – Крест горько усмехнулся. – Всегда только долг, не так ли? Ты ведь медсестра. Это было твой самой заветной мечтой, ради которой ты пожертвовала всем. Даже мной. Что ж. Твоя мечта осуществилась. Ну и как, Антуанет? Что ты сейчас чувствуешь? Ты счастлива? Принесла твоя мечта тебе счастье? Ты так спокойна, уравновешенна, холодна. Я наблюдал за тобой. Да, теперь для тебя существует только долг. Обязанности. И я – лишь одна из твоих обязанностей. И как? Это того стоило, а?
Антуанет ничего не ответила и отвернулась. Черные глаза под странно изломленными темными бровями хищно сузились и полыхнули яростью.
– Ответь мне!!! – хрипло рявкнул Крест. Шатающейся походкой он подошел к кровати, на которой сидела она, и тяжело опустился рядом. – Посмотри мне в глаза и ответь: это того стоило? – снова потребовал он.
Подняв руку, он взял ее за подбородок и резко развернул лицом к себе, горящий гневом и болью черный взгляд встретился со спокойно-усталым карим. Несколько мгновений он мрачно всматривался в ее лицо, словно пытаясь отыскать в нем что-то.
– Ни тени раскаяния, – наконец пробормотал он и усмехнулся с нескрываемой горечью. – Впрочем, наверное, этого и стоило ожидать. Все за мечту, не так ли, Антуанет?
Услышав эти слова, женщина застыла, словно статуя, а ее лицо мгновенно окаменело, превратившись в бледную мраморную маску. Подняв руку, она резко отбросила его ладонь и нахмурилась.
– Оставь в покое мою мечту, – несмотря на явный гнев, ее голос по-прежнему звучал спокойно и ровно. – Она не имеет никакого отношения к тому, что произошло между нами.
– Вот как? А судя по твоему письму – имеет. Именно поэтому ты бросила меня! Чтобы учиться в Париже и стать медсестрой. Но тебе даже не хватило смелости сказать мне об этом в лицо! – с обжигающим презрением процедил Крест.
Воцарилась
– Крис…
– Не называй меня так! – резко перебил он. – Кристиана-Пьера де Ла Вреньи больше не существует. Он умер. Давно. Восемнадцать лет назад. Мое имя Крест.
– Хорошо, – Антуанет вздохнула и отвернулась, снова скрывшись за маской покоя и умиротворения. – Так зачем вы пришли сюда, месье Крест? – подчеркнуто вежливо осведомилась она.
– Я уже сказал.
– Да, я слышала. Только ведь это неправда. Ты пришел сюда не затем, чтобы узнать, что я чувствую или как я жила все эти годы. Думаю, тебе это совсем неинтересно. Ты пришел сюда, чтобы сказать, что чувствуешь ты. Вернее, что ты думаешь обо мне. Что ж… Вперед. Я тебя слушаю очень внимательно. Обещаю выслушать все, что ты мне скажешь, и не перебивать.
– Откуда такое смирение? – едко усмехнулся Крест, зло сверкнув глазами. – На тебя это не похоже.
Антуанет слабо улыбнулась.
– Это не похоже на ту Антуанет, которую ты знал когда-то. Но это было давно. Восемнадцать лет назад. Той Антуанет больше нет. Как и Кристиана-Пьера. Жизнь и работа изменили меня. Научили терпению и… смирению. Впрочем, мы отвлеклись. Ты пришел, чтобы сказать мне, что ты обо мне думаешь. Начинай. Только ты зря тратишь время. Я знаю, что ты мне скажешь, как и то, что ты думаешь обо мне.
– Нет, не знаешь. И никогда не узнаешь! Для того, чтобы понять, что такое боль предательства, нужно испытать это. Но ты этого не почувствуешь. Тебя не предавали…
– Ты так думаешь? – Антуанет странно посмотрела на него и чуть улыбнулась загадочно-грустной улыбкой.
– Да, но речь сейчас не об этом, – он замолчал на мгновение, тяжело дыша и сверля ее тяжелым яростным взглядом, но когда он вновь заговорил, его голос прозвучал холодно и официально. – Вы ошибаетесь, мадемуазель Делакруа. Я пришел сюда не для того, чтобы говорить о ваших или своих чувствах. Они больше не имеют значения. Я пришел, чтобы задать один-единственный вопрос, который мучил меня все эти годы, и получить наконец на него ответ. Услышать его из твоих уст. Почему, Антуанет? Почему ты предала меня? Предала нас? Стоила ли твоя мечта такого предательства?!
– Это уже целых четыре вопроса, – слабо улыбнулась медсестра.
– Не уходи от ответа! – яростно потребовал Крест.
Улыбка исчезла с ее лица. Антуанет вздохнула и серьезно посмотрела на него.
– Я не предавала тебя, – тихо ответила она.
Воцарилась тишина. Крест ошеломленно смотрел на сидящую перед ним женщину, на лице которой были написаны терпеливое спокойствие и грусть, словно у святой на иконе, и не верил своим ушам. Он ожидал услышать что угодно, но не такую откровенную, жестокую, отвратительную ложь.