Когда мы встретимся вновь
Шрифт:
– Но когда и где? – озабоченно вмешался Арчи.
– М-м… – задумчиво протянула Кенди. – Давайте я приду сюда после семи.
– Отлично, – одобрил Альберт. – Значит, после семи. А мы пока поищем подходящее место.
– Договорились, – улыбнулась Кенди, задорно тряхнув головой, и поспешила к двери. – До встречи! – на пороге она обернулась и еще раз одарила их сияющей счастливой улыбкой. – Как же все-таки я рада вас видеть!
– И мы рады, – эхом отозвались Арчи и Альберт, но дверь уже закрылась за ее спиной.
Мгновение они напряженно
– Здесь действительно только что была Кенди, ведь так? – неуверенно пробормотал молодой человек.
– Верно, – подтвердил Альберт. – Это была Кенди.
Арчи отвел взгляд и, подняв руку, рассеянно потер лоб, словно прогоняя усталость или головную боль. Воцарилась тишина.
– Она… Она так изменилась, – наконец снова заговорил Арчи.
– Мы все меняемся, Арчи, – серьезно заметил Альберт, не сводя глаз с молодого человека. – А Кенди пришлось пройти через множество очень трудных испытаний. Я говорю не только о войне, хотя это испытание было, пожалуй, самым серьезным и жестоким. И она смогла противостоять всем трудностям. Не удивительно, что она изменилась. Она должна была измениться. Сильного человека трудности лишь закаляют, и он становится еще сильнее. Как сталь. А Кенди – очень сильный человек, несмотря на то, что всего лишь женщина.
– Да. Я… понимаю, – с запинкой пробормотал Арчи. – И не понимаю! Не могу понять. Она такая… Такая… Как будто бы та же и совсем другая. Совсем… Другая…
К этому было трудно что-либо добавить, а потому Альберт предпочел промолчать. Арчи был прав. Альберт это знал. Но, в отличие от Арчи, он уже давно понял то, что тот пытался понять только сейчас.
Протянув руку, Арчи взял лежавший на столе забытый финансовый отчет и принялся рассеянно перелистывать его, скользя невидящим взглядом по вереницам цифр. Однако спустя несколько секунд он захлопнул его и решительно поднялся.
– Я, пожалуй, пойду. Поезд рано утром, нужно успеть собраться. К тому же, надо бы просмотреть прошлые отчеты, вдруг что прояснится. Опять же надо поискать подходящее кафе. У меня есть на примете парочка, но я уже давно там не был.
– Что ж, – Альберт сделал вид, что не заметил его состояния. – Сходи, проверь. Можно было бы отправиться в какой-нибудь ресторан, но Кенди наверняка откажется. А небольшое кафе будет в самый раз.
– Ты прав, – согласно кивнул Арчи, старательно отводя взгляд. – Встречаемся здесь в семь. К этому времени я постараюсь разобраться с отчетами и найти подходящее место для сегодняшнего вечера. До встречи.
Сунув отчет под мышку, он поспешил к двери.
– До встречи, – пробормотал Альберт, провожая его понимающим взглядом.
“Бедняга Арчи. Кажется, ты начинаешь понимать.
– Уф-ф… Надеюсь, я не опоздала?!! – пробормотала запыхавшаяся от быстрого бега по крутым ступенькам Кенди, останавливаясь перед Флэнни, ожидающей ее возле кабинета доктора Леонарда.
Застывшая в позе извечного терпеливого ожидания девушка смерила ее привычным строго-непроницаемым взглядом серых глаз и, обернувшись, посмотрела на висящие над дверью часы.
– Нет, но была близка к этому, – осуждающе заметила она. – Я уже начала волноваться. Господи, Кенди, и когда ты только научишься порядку и дисциплине!
– Очевидно, никогда, – улыбнулась в ответ на эту, очевидно, ставшую уже привычной тираду Кенди и озорно подмигнула подруге. – Такая уж я есть – и ничего с этим не поделаешь. В конце концов, моя рассеянность никак не сказывается на работе, не правда ли? Тогда так ли уж это важно? К тому же, я все-таки не опоздала.
Флэнни нахмурилась, но не нашла, что возразить, а потому махнула рукой и пробормотала:
– Если бы это видела Мэри-Джейн, уж она наверняка нашла бы, что тебе сказать по этому поводу. Она не раз говорила, что медсестре непозволительно быть рассеянной, забывчивой, бегать и суетиться. Мы должны четко, спокойно и методично выполнять свою работу. Только тогда мы станем хорошими медсестрами.
– А разве я хоть раз нарушила это правило? – искренне удивилась Кенди.
– Ты постоянно его нарушаешь, – невозмутимо констатировала Флэнни. – Я бы даже сказала, что ты олицетворяешь антипод этого правила. И извиняет тебя лишь одно: ты делаешь это не умышленно, а потому, что ты такая по сути. Сумасбродство, хаос и импульсивность – это часть тебя. И ты сеешь их всюду вокруг себя, как тучи дождь.
– Ты преувеличиваешь, – обижено надулась Кенди.
– Отнюдь нет, – все также строго и спокойно ответствовала Флэнни, но тут же, чуть смягчившись, добавила. – Но, как ни странно, все твои безумства идут на пользу. Если не тебе, то окружающим. Наверное, потому что все твои поступки идут от чистого сердца.
От этой скрытой скупой похвалы лучшей ученицы школы медсестер Мэри-Джейн щеки Кенди полыхнули румянцем смущения и удовольствия.
– Спасибо, Флэнни, – пробормотала она. – Я постараюсь быть сдержанней и не суетиться.
– Можешь не стараться, – пожала плечами та. – У тебя все равно не получится. Человек может измениться, но никогда не сможет стать другим человеком. Мы такие, какие есть – это замечательно. Так и должно быть. А теперь пошли. Доктор Леонард, должно быть, уже заждался, а он, как ты помнишь, очень не любит, когда опаздывают.