Когда мы встретимся вновь

Ellada

«Нужно уходить. Надо ж было ввалиться именно сюда!»

Он быстро направился к выходу, но тут дверь открылась, и в гримерную вошла… Мессалина. Альберт споткнулся и замер, чувствуя, как снова перехватывает дыхание. Вблизи она оказалась еще красивее, чем на сцене.

Увидев его, актриса сначала замерла от неожиданности, а затем нахмурилась.

– Кто вы? Что вы здесь делаете?!! – строго спросила она, в грудном бархатном голосе прозвучали нотки скрытого гнева.

– Простите, я не знаю, как очутился здесь, – оправдываясь, забормотал Альберт.

Он вдруг почувствовал себя провинившимся мальчишкой, пойманным на месте преступления. – Я не подозревал, что это ваша гримерная.

– В самом деле? Сомневаюсь! – с уничтожающим презрением и уже нескрываемым гневом возразила Мессалина. – Вы – не первый, кто пробирается в мою гримерную!!!

В этот момент она так была похожа на красивую, распутную императрицу Древнего Рима, что Альберту вдруг до боли захотелось обнять ее, запустить пальцы в ее роскошные темные волосы и целовать, пока у него не останется дыхания. Он опустил глаза, словно опасаясь, что она прочтет его мысли, и потер переносицу, пытаясь прийти в себя.

– Убирайтесь немедленно!!!!

Очередной резкий окрик разорвал звенящую тишину маленькой комнатки, подобно удару хлыста и подействовал на него, как ледяной душ. Альберту наконец удалось взять себя в руки.

– Я действительно не хотел вас побеспокоить, – строго и спокойно официальным тоном произнес он. – Это вышло совершенно случайно. Я немедленно удалюсь. Примите мои извинения.

Он отвесил легкий поклон и… остался на месте.

– Почему вы не уходите? – подозрительно прищурилась Мессалина.

– Мисс, я бы с удовольствием избавил вас от моего, очевидно, крайне неприятного вам присутствия, – вдруг по-мальчишески улыбнулся Альберт, – но вы загораживаете единственный выход.

Мессалина удивленно взглянула на дверь за спиной, затем снова посмотрела на него и вдруг рассмеялась. И только тут Альберт понял, как она молода – стоящей перед ним девушке было не больше двадцати. Она быстро отошла в сторону.

– Я прошу прощения, – уже мягче произнесла она.

– Понимаю, – Альберт снова улыбнулся и подошел к двери. – Прощайте.

Очутившись в коридоре, он остановился и на мгновение закрыл глаза, пытаясь прийти в себя, а затем выпрямился и медленно, словно лунатик, пошел вдоль по коридору.

С минуту Шанталь удивленно смотрела на закрывшуюся дверь.

«Странный мужчина. Интересно, кто он? А, впрочем, какая разница?! Явно из бомонда, причем из высших слоев, а они там все одинаковы – наглые испорченные развратники! Сию же минуту прекрати думать о нем! Забудь!!! Они этого не стоят! Для таких, как он, такие, как ты, ничего не значат. Грязь под ногами! Развлечение на пять минут, а потом – с глаз долой! Перешагнет и не заметит. Вспомни, что произошло с Анной-Луизой. Хочешь повторить ее путь? Нет? Тогда забудь о нем!»

Тряхнув головой, девушка отвернулась от двери и, подойдя к зеркалу, принялась поправлять грим.

«И все же… Он такой красивый! И глаза у него чистые… Добрые».

Перед его мысленным взором все

еще стоял образ Мессалины. Миновав коридор, Альберт спустился по лестнице и оказался в фойе. В глаза ударил ослепительный свет люстр, а в ушах зазвенел гул голосов, переливы смеха, шелест шелка и шуршание тафты. От неожиданности он замер на мгновение и, словно очнувшись от сна, удивленно оглянулся по сторонам, но тут же, поморщившись, поспешно пересек фойе и вошел в буфет. Людей здесь было меньше, к тому же, большую часть присутствующих составляли мужчины, поэтому по сравнению с фойе здесь было почти тихо. Альберт облегченно вздохнул и чуть расслабился.

«Надо бы вернуться в ложу. Я слишком долго отсутствую. Это невежливо по отношению к Элизе».

Он повернулся к двери.

– Мистер Эндри!

Альберт вздрогнул и обернулся. К нему направлялся модно, но, пожалуй, слишком вычурно одетый молодой человек. Его лицо показалось Альберту смутно знакомым. Он нахмурился, пытаясь вспомнить, где и когда встречался с ним.

– Добрый вечер, мистер Эндри, – тем временем поздоровался тот, останавливаясь рядом.

– Добрый вечер, – вежливо ответил Альберт, задумчиво рассматривая его.

– Я удивился, увидев вас здесь, – весело продолжал молодой человек, очевидно, не замечая его изучающего взгляда, а, может, не придав этому значения. – Я часто посещаю театр, но впервые вижу вас здесь.

– Наша семья была в трауре, – сухо заметил Альберт.

– Да, конечно, – смущенно пробормотал молодой человек, поняв свою оплошность. – Как вам понравился спектакль? – поспешил он сменить тему. – Не правда ли, Шанталь великолепна?!

Восторженность, прозвучавшая в голосе этого молодого хлыща, резанула слух, отозвавшись тупой болью где-то в глубине. Альберт с удивлением ощутил, как внутри просыпается ярость, и вздохнул, стараясь взять себя в руки.

– Да, – механически кивнул он.

Перед мысленным взором Альберта внезапно вновь возник знакомый образ красавицы в костюме древнеримской императрицы. Он видел ее так отчетливо и ясно, словно она стояла перед ним живая. Его назойливый собеседник продолжал что-то говорить, но Альберт уже не слышал его. Сквозь волнующую дымку своего прекрасного видения он видел, как шевелятся губы незнакомца, но в ушах, отдаваясь мелодичным эхом в сердце, звучал грудной, глубокий, чарующий голос Мессалины.

– …говорят, что она – новая любовница Блэкбурна.

Эти слова обрушились на него, подобно потоку ледяной воды, разбивая вдребезги сладостную грезу, и мгновенно вернули на землю.

– ЧТО?! – рявкнул Альберт, прежде чем успел подумать о том, как это будет воспринято, и вздрогнул услышав хриплый, полный ярости голос, совершенно не похожий на его собственный.

Молодой человек вздрогнул и невольно отступил на шаг.

– Это всего лишь слухи, – забормотал он, смущенно глядя на Альберта. – Ни для кого не секрет, что Блэкбурн уже давно ухаживает за ней. С момента ее первого выступления здесь, в Чикаго.