Когда погаснут все огни
Шрифт:
– Возвращайтесь по своим комнатам. Со Ливей, пусть ваши стражи следят за каждым. Помните – ни строчки об этом не должно быть передано вами в письмах, кому бы они ни были адресованы!
Лишь когда все удалились, Шэнли перевел взгляд на Ло, которого уже успели связать поясами.
Молодого человека била крупная дрожь.
– Ло. Почему? Что тебе посулили?
Ло ответил не сразу.
– Мне приказали. Я не смел остушаться.
– Кто? Кто приказал? Императрица? Кто-то из Моу? Кто?
Ло опустил
– Прошу прощения у Вашего высочества. Мне сказали, что Вашему высочеству не придется страдать, умирая.
– Ты! Хочешь сказать, что пожалел меня? Как ты смеешь… - Шэнли задохнулся от гнева.
– Огонь все еще горит, - тихо заметил Хао Вэньянь, - но… мне кажется, господин Ло не изменился…
Чжу Юйсан взмахом руки заставил призрачный огонь, все еще охватывавший часы, рассеяться. Его губы чуть заметно дрогнули в легкой усмешке.
– И не должен был.
Шэнли удивленно приподнял брови, отвлекшись от созерцания подавленного Ло, сжавшегося у его ног.
– Простите, господин Чжу? – переспросил наставник Ли.
– Моих талантов недостаточно, чтобы изменить течение времени, - пояснил Чжу Юйсан, - даже Небесному Императору такое неподвластно.
Он блефовал. Просто блефовал, пользуясь тем, что обычные люди не слишком осведомлены о способностях заклинающих и склонны их преувеличивать.
Хао Вэньянь явно не мог понять, как ему реагировать. С одной стороны – трюк был невероятно грязным. С другой – они заставили Ло сознаться быстро и без лишних стараний.
Поняв, что купился на обычный обман, молодой человек сдавленно ахнул, неверяще глядя на Чжу Юйсана. На бледном лице ужас мешался с пониманием – он мог просто промолчать еще немного, просто не дать страху перед заклятием проявиться и взять над собой верх…
– Чжу! – он отчаянно дернулся в путах, - безродный ублюдок! Мошенник! Будь ты проклят! Из-под какой коряги ты выполз?
Жесткий пинок под ребра оборвал его крики. Шэнли поставил ногу на Ло, прижимая его к полу. Лицо принца горело.
– Не смей, Ло. Не тебе раскрывать рот. Будь он так же честен, как ты – я был бы уже мертв. Тогда ты назвал бы себя добрым слугой государя, моего отца? Или ты уже признал государем Шэньгуна?
Ло вновь затих, обессиленный и разбитый. Он выглядел совершенно раздавленным. Чжу Юйсан мог видеть, как выглядел он сам много лет назад, когда так удачно складывавшаяся жизнь рухнула в одночасье. Он тоже не был императорской шашкой на игровой доске Яшмового трона, подобно этому несчастному Ло. Но на душе Чжу Юйсана в те дни не было злоумышления ни против государя Цзиньяня, ни против его сына. Потому голосок сочувствия, робко было зашептавший в душе, почти сразу смолк.
– Увести его, - глухо бросил Шэнли, - связать, заткнуть рот, следить, чтобы не откусил язык и не удавился раньше срока. Кормить и поить. Он должен
Ло снова поднял голову, кажется, желая что-то сказать, но не издал ни звука, глядя на Шэнли полными слез глазами.
Шэнли не выглядел растроганным видом слез и отчаяния юноши. Он холодно смотрел, как копейщики выволакивают не сопротивляющегося Ло прочь. И лишь когда двери за ними затворились, плечи Шэнли устало поникли.
– Вэньянь, Юйсан, я хочу, чтобы вы остались со мной до утра, - это не звучало приказом. Скорее пожеланием, почти просьбой юноши, который только что пережил сильнейшее потрясение в жизни, - наставник Ли… идите к себе. Отдохните до утра, а утром отправьте послание государю, в котором… в котором опишите все. Если почтенный Дуань успеет…
– Я отправлю столько посланий государю, сколько потребуется, - мягко заметил наставник, - благодарю Ваше высочество за проявленную заботу. Осмелюсь лишь заметить, что арест молодого господина Ло… недоброжелатели Вашего высочества могут счесть поспешным и бездоказательным.
– Он сознался, наставник. Сознался во всем. Какие доказательства нужны еще? – Шэнли сжал губы.
Наставник Ли посмотрел на него задумчивым серьезным взглядом, словно взвешивая что-то про себя. Видимо, верно оценив состояние своего воспитанника, он решил оставить беседу о судьбе Ло на день и с поклоном удалился.
– Возможно… осмелюсь предложить приготовить чай, - подал голос Чжу Юйсан.
Шэнли коротко кивнул в ответ. Он выглядел получившим слишком сильный удар, чтобы разговаривать.
Первые чашки они осушили в молчании, обдумывая события последних часов. Когда Шэнли в третий раз заливал в чайник горячую воду, вернулся хмурый Со Ливей.
– Е в бешенстве, что убийца смог проникнуть в усадьбу. Допрашивает солдат. Не завидую им.
Уголок губ Шэнли едва заметно дернулся.
– Ло… - Хао Вэньянь покачал головой, - никогда бы не подумал… - он оборвал сам себя, - господин Чжу, если бы не ваш талант…
– Возможно, мертв был бы не только я, - Шэнли снова побледнел, - кто знает – если бы ты проснулся или убийце показалось, что твой сон недостаточно крепок.
Они вновь замолчали, взяв чашки со свежим чаем.
– Вэньянь, - негромко проговорил Шэнли, - принеси шкатулку. Ту, из палисандра с красным лаком.
Хао Вэньянь вернулся быстро. Принц откинул резную крышку и отыскал среди украшений две резные подвески и нефритовую шпильку.
– Это в память о полученном уроке и в знак моей признательности, - тихо произнес Шэнли, вручая подвески Хао Вэньяню и Со Ливею. Нефритовую шпильку он протянул Чжу Юйсану, - Юйсан, ты сказал, что нефрит помогает тебе в твоем искусстве. Пусть она сослужит тебе добрую службу.