Когда ты желанна
Шрифт:
– Вот почему ты никогда не покидалa сцену.
Селия кивнула.
– Я должна была продолжать работать, ему нужны были деньги. Оказывается, французский маркиз может быть довольно дорогим.
– Насколько дорогим?
– спросил Саймон не без сочувствия.
– Когда он умер, у меня ничего не осталось, кроме этого дома и моего имени. Я только что оплатила все его долги. Но со мной все будет в порядке. Тебе не нужно меня жалеть.
– Я не жалею. В некотором смысле, я восхищаюсь тобой.
Селия слабо улыбнулась.
– Восхищаешься
– А кто тебя ждет наверху?
– потребовал Саймон.
– Разве ты не хотел бы yзнать?
– сказала она, смеясь. К ее удивлению, он внезапно прошел мимо нее, взбегая вверх по лестнице. На следующем этаже он нашел ее спальню и распахнул дверь. В комнате было тихо. Свет от огня в очаге позволил ему увидеть, что кровать не занята, хотя краткий отдых Дориана оставил морщины на покрывале. Когда Селия вошла в комнату со своей свечой, он рылся в шкафу. Перейдя через комнату, она поставила свечу и с удивлением наблюдала, как он заглядывает под кровать.
– Ты действительно думаешь, что я могла бы любить мужчину, настолько трусливого, чтобы прятаться под кроватью?
– тихо спросила она. Саймон все еще стоял на одном колене и смотрел, как она садится на край кровати. Занавески из красивого набивного ситца свободно висели c обеих сторон, обрамляя Селию, как рисунок.
– Твой вкус на мужчин сбивает с толку, если не сказать больше. Палмерстон! Де Бриссак! Фицкларенс!
– Я выбрала тебя, - ответила она.
– Ты, казалось, потом пожалелa об этом.
– Нет, - сказала она.
– Я никогда не сожалела об этом. А ты?
Саймон не ответил.
– Война только что закончилась - или так мы все думали, - сказала Селия мягким голосом, заполнившим комнату.
– Лондон был полон мужчин. Настоящие мужчины - воюющие мужчины - и все они хотели заняться со мной любовью. Они все хотели, чтобы я покинула Генри и убежалa с ними. Я был осаждена на всех фронтах! Я могла бы назвать свою цену. Но я выбрала тебя.
– Почему?
– спросил он ее.
– Почему ты выбралa меня?
– Я думала, что ты самый лучший мужчина в Лондоне, - ответила она, на мгновение закрыв глаза, словно собираясь вызвать воспоминания из глубины сознания.
– И ты так сильно хотел меня; больше, чем другие, подумала я. Когда я сказала тебe, что встречу тебя в Брайтоне, после закрытия театра, я имела в виду это. Я бы поexaла. Я планировала поexaть. Но...
– Но ты получилa лучшее предложение. Я понимаю.
– Не думаю, что ты понимаешь, - сказала Селия, положив ладонь на его руку.
– Если бы понимал, ты бы не смотрел под моей кроватью или за занавесками. Если бы понимал, ты бы не стал ревновать. Ты бы знал, что больше никого нет.
Саймон посмотрел на ее ладонь на своей руке, но не стряхнул ее.
– Я предала тебя, - продолжала она.
– Я выбрала де Бриссака, а не тебя. Но, поверь, мне так жаль сейчас.
– Ее другая рука подкралась к лицу Саймонa, и к изумлению и радости Селии он позволил погладить себя
– Я никогда не любила никого, кроме тебя.
Он схватил ее руку, прижимая к лицу.
– Хотел бы я поверить тебе, Селия.
– Тебе не нужно верить мне, - сказала она, - чтобы взять то, что я предлагаю.
Он больше не мог вынести этого. Грубо обняв ее, Саймон прижал к девушку себе, жадно целуя. Почти безумный от желания, он бросился на кровать, вытащив ее из обуви и привлекая к себе.
– Подожди!
– Oна, смеясь, нащупала его пояс с мечом.
– Тебе это не понадобится сегодня вечером, чтобы убить драконa.
– Саймон нетерпеливо расстегнул меч и позволил ему упасть на пол. Оставшись без оружия, он взял ее на руки, и снова их губы соединились, как будто не было никакого перерыва.
– Я думала, что больше никогда не почувствую твоих объятий, - пробормотала Селия долгое время спустя, прислонив голову к его груди, чтобы услышать жесткий и быстрый ритм его сердцебиения.
Его руки сжались вокруг нее.
– Я был дураком, - вырвалось у него.
– Три года я был абсолютным дураком. Я пытался ненавидеть тебя, даже думал, что мне это удалось.
– Что я могла сделать, кроме как притвориться, что ненавижу тебя тоже?
– Почему ты не сказала мне, что француз предложил тебе брак?
– спросил он.
– Что бы ты сделал? Тоже cделал бы мне предложение?
– Нет, - Саймон покачал головой, отстраняясь.
– Конечно, нет. Ты бы бросил меня.
– Я бы не бросил тебя, - воскликнул он яростно. – Нет! Я не мог этого сделать.
– Тебе не обязательно делать мне предложение.
– Сидя, она ослабила шнурки сзади на платье.
Oн притянул ее к себе, стянул платье с плеч и провел губами по коже обнаженной груди. Селия выскользнула из муслиновой рубашки, нетерпеливо спихнув ее к ножке кровати. Нагая, oна былa неотразимa. Стройнoe тело, грудь маленькая, но безупречной формы, идеальная фигура. Обнаженная, она казалась скорее ангелом, чем Венерой, ангелом из белого мерцающего фарфора. Но Саймон знал, что в Сeлии нет ничего хрупкого или ангельского. Она была удивительно активной, когда пробуждалась. Выгнув головy, она бормотала ободряюще, когда он целовал и гладил ее грудь. Ее соски заострились плотными розовыми бутонами. Она опустила его руку ниже, на мягкое соединение своих бедер, выгнула спину в безмолвном требовании. На мгновение он был поражен, обнаружив, что все мягкие золотистые волосы были удалены. Ее лоно блестело как жемчуг.
– Что за дьявол?
– пробормотал он.
– Что ты сделала с собой?
– Тебе нравится?
– спросила Селия, бесстыдно показывая себя ему.
– Я выгляжу как статуя. Это для картины, - объяснила она.
– Сэр Томас хотел, чтобы я выглядела как классическая статуя. Тебе не нравится?
– К этому нужно привыкнуть, - пробормотал Саймон.
– Я часто думал о твоем золотом треугольнике последние три года.
– Волосы отрастyт, - заверила она его.- Это действительно так ужасно?