Когда ты желанна
Шрифт:
– Ты была счастливы в Ашлeндcе?
– Это было похоже на рай. В первый год жизни с вами, я была черно-синей от того, чтобы щипала себя. У меня были самые ужасные кошмары. Я жила в страхе, что меня отправят обратно в Больницу для подкидышей. Сначала твой отец не любил меня, - добавила она, - поэтому мои опасения не были беспочвенными.
– Ты скоро победила его неприязнь, - вспомнил Дориан.
– Он начал обожать тебя.
– Я сделала своей миссией завоевать его, - ответила она.
– В конце концов, я не хотела быть изгнанной из
– Через полгода он жил в твоем кармане. Мы все влюбились в тебя.
– Через год я перестала себя щипать. Я никогда не знала такого счастья, такой безопасности. Никогда не былa счастливее, чем в Ашлендcе.
– И в Ашлендc ты должна вернуться, - сказал он нетерпеливо.
– Как мой гость. Этим летом, когда закрываются театры, чем еще ты будешь заниматься? Приезжай в Ашлендс и оставайся сколько угодно.
Селия покачала головой.
– Невозможно! Слуги могут узнать меня. Знаешь, слуги гораздо более наблюдательны, чем их хозяева. Должны быть, если хотят сохранить свои места.
– Слуги!
– внезапно воскликнул он, задыхаясь.
– Я не подумал о них. Все эти годы они должны были знать правду! Возможно, не все из них, но некоторые из них должны были знать, что ты жива. Они не могли все быть в неведении. Кто знал? Кто из них знал, что тебя отослали?
– Никто не посмел бы допросить твою мать, - рассудительно сказала Селия.
– Она отдавала им приказы. У них не было иного выбора, кроме как подчиняться. Действительно, ты не должен обвинять слуг.
– Почему я не должен их винить?
– желчно ответил он.
– Если у них были приказы, то их отдавал не я. Я хозяин в Ашландcе, а не моя мама. Все эти годы они меня обманывали!
– Прошу тебя, не наказывай слуг!
– встревожилась Селия.
– Ради меня. Они всегда были добры ко мне. Это не их вина, что хозяйка разлюбила меня.
– И викарий!
– продолжал Дориан, как будто не слыша ее.
– Кого, он думал, хоронит? Были ли на самом деле похороны? Каменщик, который вырезал твой надгробный камень - он знал, что это пустая могила? По крайней мере, предполагается, что это была пустая могила. На данный момент, я бы не исключал ничего невозможного для моей матери! Она вполне могла бы убить деревенскую девушку и бросить ее тело в гроб.
Селия нерешительно рассмеялась.
– Не будь смешным, Дориан.
– По крайней мере, они упаковали сундук? Тебя оставили твои вещи?
– У меня была одежда, часть ее. Мне не разрешили хранить какие-либо книги или письма. Не оставили ничего, что моглo yказать, откуда я родом. Маленькие подарки, которые я получила за эти годы, были отобраны. Мои куклы, серебряные расчески, медальон с волосами моих родителей внутри. Она все же позволила мне оставить мой носовой платок.
Он выглядел озадаченным.
– Твой платок?
– Тот, который был со мной, когда меня нашли в детстве. Это было сочтено совершенно бесполезным, и мне было позволено сохранить его.
– Могу я увидеть платок?
– спросил Дориан,
– Зачем?
– Сделай одолжение старому другу.
Селия выглядела довольно озадаченной, но все же вышла из комнаты, вернувшись через некоторое время с небольшой коробкой, инкрустированной слоновой костью. Открыв ее, она достала маленький сверток и развернула. Слегка пожелтевший от старости, платок был сложен, чтобы показать вышивку в одном углу. Два инициала, S и L, были соединены внутри грубо сшитого сердца. Селия держала его в ладонях, как раненую птицу.
– Они назвали меня в больнице подкидышей. S для Сары. Я полагаю, что сердце и Л стали Хартли.11
– И ты изменила S и L на Сент-Ли, - догадался он.
– Да. Когда я сбежалa из Ирландии, я хотела, чтобы новое начало и новое имя сочетались. Салли было слишком распространеным. Сара - слишком простым. Селия мне подходит, думаю.
– Это не дешевый носовой платок, - изрек Дориан, осматривая хрупкий батист.
– Кем бы она ни была, твоя мать не была бедной.
– Она могла получить это из вторых рук, знаешь.
– Селия засмеялась над его пустым выражением лица.
– Нет, я не думаю, что ты знаешь. Я не думаю, что герцог Беркшир получил что-нибудь из вторых рук!
– Только мои дома, мои земли, мои титулы и мои драгоценности, - перечислял Дориан, заставляя ее смеяться.
– Touch'e!
– Я все еще настаиваю, что твоя мать, скорее всего, была леди, - сказал он шyтливо.
– Только леди подумала бы испортить совершенно хороший платок таким плохим рукоделием.
– А если моя мать была леди, то отец, безусловно, был джентльменом, - продолжилa она, смеясь.
– Что, если мы сможем найти их сейчас?
– сказал он.
– Я имею в виду твоих родителей.
– Моих родителей?
– она удивленно моргнyла.
– Господи, они были бы уже старыми и седыми, если бы еще были живы.
– Мы могли бы поинтересоваться, - предложил Дориан, игнорируя ее попытку юмора.
– После всего этого времени? Кто бы мог вспомнить?
– Действительно, некоторые воспоминания могли исчезнуть, - признал он.
– Но подумай: со временем, возможно, люди стали бы более охотнee говорить. То, что могло быть скандальным секретом двадцать четыре года назад, может показаться не таким уж важным сейчас.
Селия нетерпеливо пожала плечами.
– Кто бы они ни были, Дориан, мои родители не хотели меня.
– Ты этого не знаешь. Тебя могли украсть у них.
– Да, очевидно, я украденная принцесса, потерянная королева Византии. Это был злодейский визирь, который бросил меня на улицe.
– она с досадой взяла носовой платок и вернула его в коробку.
– Тебя не бросили на улицe. Они оставили тебя в церкви, Салли. Это что-то. Они знали, что о тебе позаботятся.
Она грустно покачала головой.