Когти гнева
Шрифт:
Скворец отрицательно мотнул головой.
— Ко. Ко … Ко! — снова попробовал он.
— Котики? Коты-воители?
— Ко.
— Попробуй сказать иначе, — посоветовал Барсук Старший.
— Му, — сказал скворец. — Му. Му. Му.
— Коровы?.. — предположил Барсук.
— Бесполезно, — заключил Барсукот. — Ты же знаешь, он не может говорить сам.
— Не может говорить сам, — подтвердил Скворец и понурился.
— Вот и я о чём! — кивнул Барсукот. — Не мучай птицу. Скорее конфискованные предметы в нашем хранилище подробно расскажут о себе, чем этот Скворец сформулирует самую простую мысль.
—
— Может быть, мы слишком загрузили Скворца работой? — предположил Барсукот. — Или он переохладился на сквозняке?
— Не исключено. — Барсук Старший тяжело вздохнул и поднялся. — Но долг Барсуков Полиции — всё проверить. Придётся нам пойти в участок, сынок. Заглянем в хранилище конфиската.
— Муравьи. — Барсук Старший наклонился над руинами «Милого дома», доставленными вместе с другими уцелевшими произведениями с подземной выставки в хранилище конфиската. — Они действительно разговаривают.
— Действительно разговаривают! — довольный собой, повторил Скворец.
— А муха не разговаривает. — Барсукот равнодушно оглядел муравейник и «Муху в янтаре». — Ну и что. У насекомых нет мозга. Какая разница, о чём они говорят.
Барсукот прошёлся по хранилищу. На его взгляд, здесь были куда более занимательные объекты, чем говорящие муравьи.
Например, семь ампул пчелиного яда: ревнивая Лосиха Сохатая чуть не отравила своего мужа, Лося Сохатого, — ей показалось, что от него пахнет сельской коровой. Изначально ампул было десять, три штуки она успела применить, потом сама же пришла в ужас от содеянного и вызвала Грача Врача и Барсуков Полиции. Сохатого еле откачали. Потом оказалось, что он просто вляпался копытом в навоз.
Или вот хвосты Яшки Юркого, целая коллекция. Полиция Дальнего Леса много раз пыталась поймать преступную ящерицу с поличным, но Яшка Юркий, известный вор, с детства пресмыкавшийся в криминальной каменистой среде Восточного Предлесья, каждый раз буквально в последнюю секунду ловко отбрасывал хвост и ускользал из лап правосудия.
От Яшки же Юркого им достались несколько капель загадочной белой жидкости в половинке ореховой скорлупы: он бросил свою добычу вместе с очередным хвостом. Гриф Стервятник, после долгого и тщательного изучения жидкости, установил, что она является молоком неизвестного науке пернатого животного. То есть, фактически, легендарным птичьим молоком, существование которого до сих пор ни один зверь не мог ни доказать, ни опровергнуть. Стервятник очень гордился своим открытием и собирался написать на эту тему научный трактат и прославиться.
Кроме того, в хранилище имелась полная корзина фальшишей — фальшивых шишей, обгрызенных не профессиональными белками Шишового двора, а их наглыми подражателями выдрами, научившимися работать под белок настолько тонко, что даже Барсуки Полиции способны были распознать на шишах неправильный рисунок верхних резцов лишь при скрупулёзном изучении.
Ну и конечно, пучок корневищ валерианы, конфискованный в прошлую пятницу при незаконной транспортировке из Ближнего Леса в Дальний серыми крысами. Судя
— Не мог бы ты урчать потише? — попросил Барсук Старший. — Ты так шумишь, что я плохо слышу речь муравьёв.
— Слушать речь муравьёв. — Барсукот вдохнул полной грудью запах валерианы. — Существует ли занятие более бессмысленное?
— Существует. Например, стоять в дальнем углу хранилища, с глупой улыбкой нюхать бурые вонючие корневища и урчать.
— С глупой улыбкой нюхать бурые, — поддакнул Скворец.
— У меня не глупая улыбка, а обворожительная, — обиделся Барсукот. — Может быть, раз вы такие умные, просветите меня, что такого важного сообщают нам муравьи?
— Они сообщают, что вместе с куском «Милого дома» был похищен один член их семьи, муравей-солдат номер триста семь.
— Ну и что?
— А то, что муравьи чувствуют друг друга на расстоянии. Если им удастся установить связь с номером триста семь, мы получим точные координаты его местонахождения. А где украденный муравей — там, возможно, и другие украденные объекты. Например, твоя прекрасная Маркиза.
— Маркиза — не объект, — снова обиделся Барсукот. — А этот муравей триста семь — с чего ты взял, что он, к примеру, не сдох?
— Мне кажется, если бы он погиб, они бы это почувствовали. Зверская логика подсказывает: раз они упорно пытаются с ним связаться …
— Задер-р-ржали! — послышался дружный рык собачьей своры. — Пр-р-р-реступного Песца схватили и задер-р-р-ржали!
Глава 11, в которой проводится экспертиза
Собаки втащили в хранилище конфиската Песца, следом за ними влетели Грач Врач и Гриф Стервятник.
Вид Песца был ужасен. Ничего общего с тем лощёным, самодовольным зверем, которого Барсуки Полиции наблюдали вчера на вернисаже. Сейчас всё тело его покрывали пчелиные укусы, Песец распух, казался круглым, как откормленный сельский поросёнок, и таким же грязным. Шерсть его, ещё недавно белоснежная и гладкая, теперь торчала во все стороны бурыми комьями. К хвосту был примотан верёвкой большой бумажный бант, в нескольких местах порванный и обтрёпанный по краям.
Собаки сгрузили Песца на пол и уселись вокруг него, пуская слюни от усталости и предвкушения похвалы. Песец застонал.
Грач Врач приземлился рядом с Песцом, озабоченно проверил пульс и принялся обмахивать его крылом. Гриф Стервятник со скучающим видом принялся прохаживаться по хранилищу.
— Возмутительно! — сказал Грач. — Я предупредил этих животных, что состояние моего пациента тяжёлое и транспортировка в зубах категорически запрещена. Но они проигнорировали мои рекомендации. А ведь я еле спас его, положение было критичное, у пациента развилась страшнейшая аллергия на пчелиный яд. Мне пришлось делать ему искусственное дыхание клюв в пасть и отпаивать сбором из ста семи лекарственных трав!