Когти гнева
Шрифт:
Барсук Старший застыл. Значит, всё-таки он не ошибся. Тушка у него жирная, предпенсионная, но зверский ум по-прежнему остр. Он решительно развернулся, вышел из леса и затрусил по холму к Дому культуры.
Глава 8, в которой выясняют, кто главный
Розовая бархатная подушечка-пьедестал, на которой ещё недавно красовалась Маркиза, была разодрана, и из дырки, как из вспоротого брюха, высовывалось мягкое синтетическое нутро. А на белом длинном столе, на котором стоял пьедестал, алели пять знакомых кривых линий — наглый росчерк преступной лапы, перемазавшей когти в крови. Барсук Старший подошёл вплотную к стене, понюхал следы
— Тот же почерк, — пробормотал он себе под нос. — Тот же почерк …
Барсук огляделся по сторонам. Бледные, испуганные люди суетливо засовывали своих породистых кошек в переноски и уносили прочь; актовый зал пустел. Холодный ветер врывался из распахнутого окна, трепал бахрому и кисточки на шторе. Судя по всему, через это окно и сбежал похититель, унося с собой жертву.
— Ой ты, кисонька-кисюлечка моя-а-а-а! — голосила с улицы Нина Пална. — На кого ж ты меня покинула-а-а-а! Ой, померк, померк без котечки белый све-е-е-ет!
— А померк ли, кстати о птичках, белый свет? — пробормотал Барсук Старший и повернулся к пушистому рыжему коту.
— Что, простите? — переспросил рыжий кот и зашипел. Кот был подстрижен подо льва и сражался как лев со своим человеком, пытавшимся посадить его в клетку-переноску.
— С вами говорит Старший Барсук Полиции Дальнего Леса, — представился Барсук. — Разрешите задать вам, как свидетелю, пару вопросов в связи с похищением кошки Маркизы?
— Если только очень быстро, — ответил кот, которого человек как раз схватил за шкирку. — А то я занят. — Он выпустил когти, размахнулся и ударил человека по руке, в последний момент когти, однако же, убрав. Человек ойкнул и выпустил рыжего. Тот с достоинством отряхнулся.
— Вы, я вижу, красовались тут, на конкурсе, прямо рядом с Маркизой …
— Имел честь. — Кот вздёрнул хвост и горделиво обошёл переноску.
— А вам удалось разглядеть преступника, похитившего Маркизу?
— Нет. Перед самым похищением в зале погас свет.
— Тот же почерк, — удовлетворённо кивнул Барсук.
— Что, простите? — Рыжий подпустил к себе человека и даже позволил ему к себе прикоснуться, но в последний момент ловко перемахнул через переноску и приземлился на пол.
— Ничего. А коты ведь видят в темноте, разве нет?
— Да, но глазам нужно некоторое время, чтобы привыкнуть. А тут всё произошло очень быстро. Когда мои глаза подстроились, Маркизы уже не было. А потом свет загорелся снова.
— То есть не все лампочки лопнули?
— Что, простите? — Рыжий проскользнул между ног человека и запрыгнул на штору.
— Я спросил: лопнули все лампочки или нет?
— Лампочки вообще не лопались. — Рыжий принялся раскачиваться на шторе. — Свет просто выключили, а потом включили обратно. Щёлк-щёлк. Я слышал этот звук вон оттуда, — он указал лапой на противоположную стену.
Барсук Старший подошёл к выключателю. На белой пластмассовой поверхности красовалась характерная отметина — кроваво-красный след пяти когтей. Барсук хмуро оглядел пустой длинный стол, тянувшийся вдоль стены: котов-свидетелей, которые могли видеть преступника, выключившего свет, уже унесли.
— Она кричала в момент похищения?
— Нет. Наверное, они сразу заткнули ей пасть.
— Что за коты там сидели, рядом с выключателем? — Барсук Старший повернулся к рыжему.
— Экзотические, — брезгливо сообщил тот. — Если вас интересует моё мнение — настоящие уроды. Не понимаю, как им могло прийти в голову принять участие в конкурсе красоты. Просто представители вырождающихся …
— Можно поконкретнее? Сколько котов было выставлено на этом столе? Их породы?
— Это что, допрос? — оскорбился рыжий и в раздражении
— Это опрос свидетеля, — устало ответил Барсук. — Просто хотелось бы не отвлекаться на мелочи. У нас слишком мало времени: вас скоро унесут.
— Меня унесут только тогда, когда я сам того пожелаю, — гордо ответил рыжий из переноски. — А кошачья красота и породистость — это не мелочи. Это, если вдуматься, самое главное. В коте. Но вам, конечно же, не понять, вы в лесу живёте. Однако же я отвечу. На этом столе были выставлены четыре кота-мутанта четырёх отвратительных пород. Канадский сфинкс — это такой лысый уродец с крысиным хвостом, с пятнами на теле, как у сельской коровы, и с огромными ушами, как у летучей мыши. Рядом с ним донской сфинкс — тот же ужас, только весь в морщинах, кожа чёрного цвета, а на спине — жалкий клок шерсти. Потом корниш-рекс — курчавая короткая шерсть без подшёрстка, лапы тонкие и длинные, как у паука, и горбатый нос. Корниш — не то чтобы очень страшный, скорее просто посмешище, даже жалко его. А четвёртая там сидела — девочка као-мани, несчастная жертва селекции. Казалось бы, всё при ней — и пушистая, и беленькая, носик розовый, вибриссы густые … Но глаза! Глаза, представьте, у неё разные. Один голубой, а другой жёлтый. Просто жуть! Смотришь в эти глаза — и шерсть дыбом. У меня шерсть густая, качественная, долго держит форму — до сих пор на загривке топорщится.
Рыжий кот хотел было высунуться из переноски, чтобы продемонстрировать Барсуку Старшему встопорщенный загривок, но его человек быстро захлопнул дверцу, перекинул ремень переноски через плечо и направился к выходу.
— Пожалуй, мне пора, — сообщил рыжий из переноски. — Заговорился я тут с вами, а у меня ещё масса дел. Я принял решение отправиться домой сию же секунду.
— Всего вам доброго, — кивнул Барсук Старший.
Он стоял один посреди актового зала, а холодный ветер из распахнутого окна гнал по полу и по столам синтетические ошмётки из подушечки, на которой сидела Маркиза, и помятые программки с кличками участников конкурса красоты. Барсук Старший подобрал одну программку, сунул в карман и вышел на улицу.
Барсукот сидел ссутулившись под дождём на нижней ступеньке Дома культуры. Он насквозь промок, шерсть прилипла к телу, и от этого он вдруг показался Барсуку Старшему маленьким и беспомощным — как тогда, много лет назад, когда он нашёл его, трясущегося и мокрого, в отсыревшей корзине.
— Мы найдём её. — Барсук Старший похлопал Барсукота по плечу.
Барсукот не пошевелился. Мокрый хвост его безвольно свешивался со ступеньки в лужу. Тут же, в луже, плавали размякшие подснежники.
Барсук Старший посмотрел вверх, в свинцовое дождливое небо, и увидел, как из тучи вынырнул и спикировал на крышу Дома культуры Гриф Стервятник. Барсук Старший приветственно махнул ему лапой. Гриф Стервятник сдержанно кивнул, перелетел с крыши на подоконник и важно шагнул в актовый зал через раскрытое окно.
— Не падай духом, сынок. — Барсук Старший ещё раз неловко хлопнул Барсукота по спине. — Не надо отчаиваться. Гриф Стервятник сейчас проведёт экспертизу, может быть, он обнаружит какую-нибудь …
— Это всё не имеет смысла. — Барсукот вяло шлёпнул хвостом по луже. — Экспертиза … Кому нужна экспертиза? Мы ведь даже не знаем, жива ли она. Ты же видел кровь Маркизы там, на столе. И на выключателе … Как я буду жить без неё?
— Если бы ты, сынок, контролировал свои эмоции и не смешивал личную жизнь и работу, — мягко сказал Барсук, — ты бы дал себе труд изучить эти так называемые «следы крови». И тогда бы ты обнаружил, что это не кровь, а клюква.