Колбаски, тайны и загадки в безмятежный период
Шрифт:
Неделикатное чавканье снова всех объединило, словно битва с вампиром. Но ненадолго. С сожалением глянув на кружку на тумбочке, Фабий задал вопрос, не обращаясь ни к кому конкретно, а так, адресуясь ко всем:
— И всё же хотел бы я знать, как молодой вампир оказался таким живчиком? Не дай бог, мы чего-то не знаем и они теперь все такие! Заежимся ведь пыль глотать…
Лицо Дарри, принявшее вновь, как и двадцать минут назад при разговоре о «Солнце Кали» выражение «а я тут ни при чём!» сильно насторожило Гимли. Он понял, что не обошлось без новообретённых умений молодого паршивца, хотя и не понял, как.
«Ну да, вы, ребята, точно чего-то не знаете! И я не
— Вампир-живчик? Ну, это ты загнул, воин, мёртвый он! Нежить — она и есть нежить! А вот что до бойкости его… Слыхивал я, что, чем сильнее вампир обративший кого-то, то тем в более сильном состоянии будет его порождение после того, как восстанет. Ну и, кроме того, могли, создав, подпитать каким-нибудь образом, нет?
— Ну, теперь-то он в самом офуительном, как по мне, состоянии. Мёртвый вампир — это аж мертвее мёртвого! А вот подпитать — чем? Маной же их не поддержишь. Ну вот не слышал я о таком, они ведь, правильно ты говоришь, мертвы. Им мана только навредить может… Ну да и хер бы с ним, заберём тушку, пусть колдуны морщат ум. Вот только хотел бы я знать… А где же тот, кто его обратил, а? Особенно, если ты прав и обративший старый и сильный вампир. Когда я понимаю, что он где-то тут, поблизости, то я ещё понимаю, что вот это полный пиздец!
— Уважаемый воин, а можно вас спросить? — к страху и возмущению Гимли влез с вопросом нахальный сопляк, — я, видно, не все слова понял или не все знаю. Например, что такое «Пиздец»?
Фабий несколько раз открыл и закрыл рот, не зная, что сказать. Видя явные затруднения напарника, чернявый поспешил помочь ему. Неопределённо покрутив кистью в воздухе, пулемётчик пояснил:
— Ну, если на вопрос кроссворда о слове из шести букв, вторая «И», означающее провал, или полное поражение, ты впишешь вместо «фиаско» сказанное Фабием, то это будет объяснимо.
— А что такое «фиаско»? — невинно хлопая глазами, сказал Камень.
— Ну… Что такое фиаско? Это — пиздец. А пиздец — это когда всё совсем хуёво! — пожевав губами, ответил Фабий, а затем, не выдержав, фыркнул и, присоединившись ко всем остальным, заржал. Дарри стоял и не мог понять — а чего они все смеются?
Глава 8
Глава 8, в которой герой повторно убеждается, что свежесть — это не просто, а ещё пытается понять, что и как ему делать дальше.
Отсмеявшись и почти дождавшись, пока отсмеются другие, Фабий, понукаемый требовательным взглядом напарника, попытался всё же начать свой опрос. Повелительно подняв руку, он остановил запоздавшие смешки:
— Ну всё, всё… Всё, я сказал! Смех смехом, а манда кверху мехом! Так что пойдем, уважаемые, наконец, по протоколу. Вампир, конечно, снимает многие вопросы, но некоторые так, даже наоборот, ставит, как солдатский хер с утра. Давайте с самого начала — кто вы, откуда, и кто может подтвердить вашу личность. Где находились во время мятежа, и кто может удостоверить ещё и это. Ну и какого хрена вашей жопе тут вообще понадобилось. Считайте, знакомимся!
Дарри наконец-то толком рассмотрел патрульных. Оба, особенно рядом с гномами, были рослыми, не ниже семи футов, гномьих, конечно, по-людски это где-то
Ещё про Фабия можно было сказать «смерть девкам». Он вообще был чертовски красив, хотя гном, конечно, в людской красоте и не сильно понимал. У патрульного были большущие синие глаза с длинными и тёмными пушистыми ресницами и густыми красивого изгиба бровями. Нежный, как у девушки, румянец, сочные губы крупного и чётко очерченного рта, который равно хорош и в весёлой улыбке, и в грозном крике, решительный подбородок с кокетливой ямочкой. При том его лицо было не смазливое, а именно по-мужски красивое, с достаточно крупными и правильными чертами. Достаточно же крупным был и нос, и, если бы Дарри знал Пришлых лучше, он бы охарактеризовал его одним словом «семитский».
На фоне Фабия его напарник выглядел невзрачно. Вовсе никак не выглядел, честно говоря. Тоже рослый, но не такой мощный, как Фабий, а суховатый и довольно нескладный, из тех, кого называют «несклёпа». Вообще про любую его черту, любое внешнее свойство можно было сказать либо «среднее», либо «незапоминающееся». Ну, чернявый, ну, высокий. И всё. Встретив его и разойдясь, через две минуты не вспомнишь, и захотев. Некрасивое худое, даже костистое его лицо с невыразительными и невзрачными чертами, большим тонкогубым ртом ничем не привлекало. Волосы были тёмные, почти чёрные, слегка курчавились, но были изрядно сальными, что и не мудрено с учётом долгого марша. И только большие и лучистые карие глаза, если он хотел, приковывали к себе, запоминались и подчиняли, делались привлекательнее красоты. Да ещё невероятной мощи бас. И самым странным казалось то, что в этой паре именно он казался главным. Вот и теперь Фабий смотрел на него, словно спрашивая разрешения продолжать, а чернявый несклёпа молча, одним лишь своим требовательным взглядом, это разрешение дал. Фабий вздохнул, пожевал губами и возобновил опрос.
— Итак, вы, уважаемый, — он обратил свой взгляд на Иваныча, одновременно доставая из планшетки на боку блокнот и карандаш, после чего, пристроив книжечку блокнота поверх планшета, приготовился писать.
— Деревянко Федор Иванович. Местный житель, владелец и управляющий гостиницы «Улар-река». Подтвердить это, а равно и мою личность, может любой из гарнизона форта.
— И подтверждаю, — донесся с улицы голос Полухина. Он стремительным шагом подходил к воротам лабаза, а за ним пыхтели и топали, как кованые волки, старейшина Рарри с Бофуром, увешаные разнообразным и смертоносным железом, словно стена в оружейном магазине.