Копи царицы Савской
Шрифт:
– Ты меня доконаешь, придурок...
– Зря вы меня оскорбляете, ей-богу, – сдвинул брови Лавров. – Я просто делаю свою работу. Сами же говорили, что я обязан знать, кто чем дышит. Вот я и стараюсь.
– Жаль, что я не сразу заметил чертову старуху! Она успела увидеть то, что ей видеть не полагалось...
– И поэтому вы стукнули ее по макушке поленом?
– Не бил я ее... Когда я выскочил во двор, она уже лежала в траве... Я испугался и убежал...
– Убежали? Куда?
– Кое-как стер с лица краску, оделся и... пошел по тропинке через лес к речке. Там вымылся как следует. Вода была холодная, но я привык.
– Как же вы дорогу-то нашли?
– Луна светила ярко... а дорогу я знал. Мне знахарка сама все окрестности показала. Я с ней вызвался травы собирать... под видом учителя.
– Почему вы не оказали ей помощь?
– Я думал, она мертва.
– Пульс щупали?
– Нет! Я спешил поскорее унести ноги оттуда! Неужели не ясно? Объясняй потом, как я там оказался...
– Вы никого поблизости не заметили?
– Вроде нет... Я решил, что бабка подглядывала в окно, сама свалилась и ударилась головой. У стариков кости хрупкие.
– Обо что она могла удариться?
Колбин развел руками.
– Я не смотрел. Мне не до того было. Упала, да и все...
– Значит, вы – маньяк! – убежденно произнес начальник охраны. – Вам лечиться надо, Колбин. Ваше место – в клинике для душевнобольных!
– Ничего подобного. Я здоров.
– Здоровые так себя не ведут. Зачем вы намазались какой-то бурдой и призывали... царицу Савскую?
С этими словами Лавров фыркнул от смеха. Таким глупым казалось все, что происходило сначала в Прокудинке, а теперь в кабинете главы компании, что он едва сдерживался. Трагедия стремительно обретала приметы фарса.
Колбин насупился и опустил глаза. Он выглядел незадачливым воякой, который сдает последний бастион.
– Это... каббалистическое заклинание... я хотел попробовать...
– Вы занимаетесь... каббалой? – изумился Лавров. – Ну да... веяние моды, понимаю...
На самом деле он ни черта не понимал. Меньше всего он ожидал услышать от Колбина подобную нелепицу.
– Надо же как-то вести бизнес! – оправдывался тот. – Вот я и решил... пойти по стопам Зебровича.
– Он что, тоже... адепт каббалы? Вернее, был...
Петр Ильич хмуро молчал.
Лаврову казалось, что не Колбин, а он сам сбрендил. О чем они говорят?
– Бог мой! Вам удалось развлечь меня! Зебрович – адепт каббалы... интересно... м-да... А его жена?
– Про жену мне ничего не известно.
Начальник охраны нервно расхохотался. Он смеялся и не мог остановиться. Слезы текли из его глаз, скулы болели.
Колбин обиженно сопел. Ему было неловко, и в то же время он испытывал облегчение. По крайней мере, Лавров перестал обвинять его во всех смертных грехах и грозить ославить на всю столицу в масс-медиа.
– Но почему... – От смеха начальник охраны не мог толком говорить, – почему именно... в Прокудинке? Ха-ха! В доме Нефедовых? Ха-ха-ха!
Колбин налил себе воды в стакан, глотнул и придвинул графин Лаврову.
– Выпей... и успокойся, Рома. Здесь нет ничего смешного, уверяю тебя. Ты не задумывался, почему один бьется как рыба об лед, а другому все само течет в руки?
– Вы намекаете... намекаете... что Зебрович... продал душу дьяволу? Ох-ха-ха-ха!
Лавров вытирал слезы и глотал воду. Слышала бы это
– Не упоминай дьявола всуе, Рома. Каббала, да будет тебе известно, толкует Священное Писание... и постигает неизреченное имя Создателя...
– С каких пор вы стали исповедовать каббалу, милейший Петр Ильич?
– Не так давно.
Колбин перестал нервничать и обрел душевное равновесие. В отличие от начальника охраны, который выглядел обескураженным.
– Вы надеетесь... добиться успеха в бизнесе при помощи... заклинаний? Для этого вы вызывали царицу Савскую?
– Получалось же у Зебровича, – постукивая пальцами по столу, ответил новый глава компании. – Почему бы мне не попробовать? Это ведь не противозаконно?
– С чего вы взяли... будто Зебрович...
– Он сам признался! Поведал мне свой секрет... будучи в сильном подпитии. Всему виной – его любимое виски. Я добавил туда немного клофелину, совсем капельку... чтобы Анатолий, не дай бог, не вырубился. И он не вырубился! Просто у него развязался язык... и он выболтал тайну... а потом уснул и все забыл. С кем говорил, о чем... А я запомнил! Намотал на ус. Я нарочно раскрутил его на разговор... Давно пора было вывести его на чистую воду. Чтобы грести деньги лопатой, не надо быть семи пядей во лбу! Я гораздо умнее, образованнее Зебровича, а ходил у него в подручных. Обидно, Рома! Ох и обидно!
Лавров слушал Колбина, как слушают неизлечимо больного человека. Не скажешь же ему прямо, что надежды на выздоровление нет.
– В чем, по-вашему, секрет Зебровича? – спросил Лавров. – В заклинаниях? В помощи мифической царицы Савской? Кажется, они с царем Соломоном были сказочно богаты. Золотые копи... Да? Алмазные россыпи? Сокровища знойных пустынь? Вы не в своем уме, Колбин. Вы больны!
– Если я болен... то Зебрович тоже был безумцем. Он признался, что ему содействует сама царица Савская! Что они с другом... с тем самым Павлом Нефедовым, который потом утонул... что они научились призывать ее, пользоваться ее силой. В том доме, в Прокудинке, раньше жил путешественник, некий Андрей Карякин. Он побывал в Африке и привез оттуда колдовские амулеты! Ты только что упомянул, Рома, про копи царя Соломона... Были такие копи! Про них в Библии написано. А эта книга не врет! Так вот... Карякин, по слухам, искал те копи... а нашел ли, нет ли – про то неведомо. Однако привез он из Африки дивные штуковины... из-за которых его убили.
– Кто?
– Религиозные фанатики! Или грабители...
– Это вам тоже Зебрович поведал?
– Да... они с другом втихаря разузнавали, что за люди жили на том месте раньше... И обнаружилось много интересного. А с чего у них любопытство взыграло, черт его знает!
«Явно неспроста, – подумал Лавров. – Не таким человеком был Зебрович, чтобы без повода справки наводить. Он без причины шагу бы лишнего не сделал».
– ...но я на веру его слова не принял... все перепроверил, лично, – донеслись до него слова Колбина. – Не поленился, съездил в архив, заплатил кому надо. Знаешь, Рома, – все подтвердилось! Жил в Прокудинке на том самом месте, где сейчас стоит дом Нефедовых, путешественник Карякин, а после него – обрусевший немец Роберт Маух, врач по образованию. Карякин несколько лет провел в Африке, изучал культуру Черного континента... а Маух называл себя дальним родственником знаменитого Карла Мауха.