Коронованный наемник
Шрифт:
Йолаф шагнул к лихолесцу, дерзко глядя на него лихорадочно блестящими глазами:
– Ты не вправе меня судить? Что ж… Я ненавидел тебя тогда. Отчаянно, неистово. Я считал тебя захватчиком. И я был счастлив, что план Сармагата потерпел крах, твоя хворь развивалась слишком быстро, чтоб затея с передачей трона сошла гладко. Но время шло. Твои соратники не подавали никаких признаков болезни, а тебе становилось все хуже. Соратники отшатнулись от тебя, и ты пал жертвой того заговора, в котором я пытался тебя подозревать. Значит, все это время я ошибался. Что ж… Я больше не знаю, что намерен предпринять Сармагат.
В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь мерными шагами рыцаря. Леголас молчал, коротко, рвано дыша, чувствуя, как в душе снова холодным скользким комом разрастается плохо понятное ему желание. То ли оно влекло убить мерно ходящего по комнате Йолафа, убить голыми руками, с наслаждением ощущая запах еще горячей крови и тугой надлом шейных позвонков. То ли разразиться истерическим, нездоровым смехом…
…Рыцарь резко развернулся и замер, неотрывно смотря в лучистые янтарные глаза, видя, как в них разгораются уголья чужой, необузданной, звериной злобы. В груди мучительно сжалось что-то болезненное и душное: он знал этот страшный взгляд, знал так хорошо, так близко, что давно уже не вздрагивал, ловя его на себе. Но в безобразном лице что-то дрогнуло, и зверь исчез из янтарных глаз, вновь уступая место эльфу, все так же бестрепетно смотревшему с не-эльфийского лица.
– Я понимаю тебя, Йолаф, – мягко проговорил Леголас, – не понимаю лишь одного. Зачем ты поддерживал моих соратников… захватчиков… в битвах?
Йолаф сжал челюсти:
– Я поддерживал не вас. Я защищал моих земляков. В фортах я не тревожился о них – орки были вам не страшны. Но Рабы Слез ужасны в своей ярости, и крестьяне не могут дать им отпор, это же, по сути, их родные. А потому нам пришлось вмешаться. Вдесятером одолеть орды Рабов – сомнительная задача.
– Вам не мешает тот факт, что Рабы Слез – тоже ваши земляки? – не удержался от вопроса Леголас, но Йолаф лишь оскалился.
– Я солдат, Леголас. Мне приходится поступаться некоторыми… сантиментами. И я хотел бы уметь поступаться большим их числом. В битве же у Зеленой Пасти орков возглавлял Тург. Я знаю этого ублюдка, он туп, словно полено, и жесток, как мороз ночью в горах. Когда гарнизон вышел ему навстречу, он не удержался бы. Жажда крови опьяняет его, лишая всякого разума.
– Все это понятно, – Леголас тоже встал, словно стремясь не дать собеседнику уйти от следующего вопроса, – но как насчет хижины Эрвига? В ту ночь там не было твоих соотечественников. Там был лишь я. И ты. Если бы не твоя поддержка, я бы погиб в том бою. Почему ты не дал мне умереть, Йолаф?
Рыцарь запальчиво вскинул голову, но вдруг запнулся.
– Меня попросили защитить тебя в ту ночь, – сухо проговорил он, – и предупредить об опасности.
– Попросили? – шипастые брови дрогнули, – кто?
– Сестра. Она узнала, что тебя велено убить до обращения. Сармагат не хотел, чтоб о твоей болезни стало известно. Ее возлюбленный, морготов мерзавец, всегда все знает о замыслах орка. Каков бы он ни был, а он на свой лад привязан к Кэмми. От него она узнает много важных вещей. От него она узнала и о грозящей тебе беде и попросила меня вмешаться.
Леголас вздохнул, чувствуя, как смертельно, невыносимо устал. Ветвящийся перед ним лабиринт все удлинялся, путаясь, уводя все дальше, но отказывая даже в проблеске света впереди.
– Ты поэтому избегал встречи со мной, Йолаф? – полуутвердительно спросил он, – ты считал меня врагом?
– Да, – просто ответил рыцарь, – все то время, что мне следовало, объединившись с тобой, искать выход из тупика, я готовился свергнуть твою власть, лишь только ты воцаришься в Ирин-Тауре.
Несмотря на сложный разговор, Леголас ощутил вспыхнувший интерес:
– Правда? А как именно ты сделал бы это?
Йолаф спокойно пожал плечами:
– Бервировы кристаллы. В первую же лунную ночь я методично наводнил бы ими каждую лужу в этом княжестве, пока ни один орк не смог бы провести здесь ни часа. Бервир поклялся не использовать кристаллы против орков, пока они не угрожают Ирин-Тауру, Иниваэль боится использовать их, он опасается большой войны, но если б я оказался прав – терять было бы уже нечего. Княжество было бы обречено.
– Полагаешь, ты смог бы проникнуть в Бервировы пещеры, будь замок занят орками? – Леголас настолько увлекся стратегической стороной дела, что, казалось, забыл о собственных бедах. Но Йолаф неопределенно улыбнулся:
– Мне не нужно было бы туда проникать. Все уже готово.
– Ловко… – пробормотал Леголас. А потом нахмурился:
– Послушай, едва ли Сармагат не узнал о битве близ хижины Эрвига. Почему он не покарал тебя за помощь мне? Ведь меня надлежало убить в ту ночь.
Улыбка Йолафа погасла, и лицо стало непроницаемым:
– У меня есть один зыбкий мост, на котором мне пока что удается балансировать, когда приходится обойти требования орка. Возлюбленный сестры. Ради Кэмми он замолвил за меня словечко перед Сармагатом. Вождь… обычно прислушивается к нему, хотя часто сам того не хочет. Но, пока жив он – буду жить и я. Вопрос, долго ли он проживет. Леголас, – рыцарь снова сел напротив лихолесца, – так что же обещал эльфам Иниваэль? Что, если не трон?
Принц помолчал несколько мгновений, но скрывать, похоже, было ни к чему:
– Бервировы кристаллы, лучшее в Средиземье оружие против Темного народа. Их и пообещал князь. Но и здесь есть закавыка. К отцу моему Иниваэль обратился якобы за помощью в защите от орков. Меня же лично он просил найти и обезвредить его врага.
– Вот оно что… – озадаченно пробормотал ренегат, – Иниваэль, оказывается, перешел в наступление… Попросил защитить его от Сармагата, пообещав взамен действительно ценную плату. Все разумно… Но, погоди… А где же в этом кружеве сам Сармагат? Где его часть затеи? Зачем ему это все?
Несколько долгих секунд Йолаф смотрел на лихолесца, словно ожидая от него ответа. Наконец Леголас прервал молчание:
– Похоже, после всех блужданий, мы снова в тупике, друг мой. Но теперь мы оба знаем, что мы не враги друг другу. Более того, у нас общая цель и враг тоже общий. Я обещаю тебе сделать все, зависящее от меня, чтоб защитить твою землю и спасти твою невесту, – с этими словами, он протянул Йолафу руку.
Рыцарь кивнул:
– Можешь на меня рассчитывать, – коротко и твердо ответил он, пожимая когтистые пальцы.