Кошмарное преступление в курятнике

Константиновский Майлен Аронович

«Практически все изобразительное искусство держится на кончике этого хвоста. Так сказал Пи-Уай».

— Пи-Уай, — задумчиво повторил Человек. — Знакомое имя, но не могу вспомнить, чье.

Тем временем Мартышка, вытаскивая из конверта пластинку, обнаружила, что в него вложено и письмо. Развернув его, она прочла:

— «Мои далекие друзья из КОАППа! Эта пластинка — новогодний подарок герою песни «Волшебный хвост». Мой знаменитый дедушка Пи-Уай всю жизнь мечтал о встрече с ним и не уставал повторять: «Если бы у меня был такой хвост, я бы оставил свои мелки и занимался только акварелью и живописью».

—

Я вспомнил, кто такой Пи-Уай! — воскликнул Человек. — Это Капуцин из Перу, он жил в Чикаго, в лаборатории психолога Клювера, и очень любил рисовать цветными мелками — оторвать его от этого занятия было невозможно! И ученые, и художники утверждают, что в его рисунках явно ощущалось чувство цвета и композиции. Что же касается героя песни, то это, конечно…

Но все, в том числе и Кашалот, запротестовали — и коапповцам, и гостям хотелось самим догадаться, кто же этот таинственный обладатель замечательного хвоста, они рассматривали это как своего рода продолжение викторины.

Мартышка поставила пластинку на проигрыватель. Вот текст песни, которую спели то вместе, то поочередно два голоса — женский и мужской:

— Расскажи ты мне, дружок, Что такое Колонок? — Кто ж не знает — Колонок Просто небольшой зверек… — Но зверек не так-то прост — У него волшебный хвост И в искусстве очень-очень важный пост! Если мастера рука Держит кисть из Колонка, Сможет он создать шедевры на века!

— Видите, — сказал Человек, — и угадывать не пришлось. Что ж, песня права: у колонковой кисти и в самом деле совершенно уникальные свойства! Сравните: беличья кисть годится только для акварели, медвежья или кисть из свиной щетины — для масляных красок, а колонковая универсальна: акварель, масло, гуашь, темпера…

Эта кисть эластична и упруга, она сохраняет свою форму и, главное, краску отдает не сразу, а постепенно, как фломастер. Этой кистью, словно остро отточенным карандашом, можно прописывать самые тонкие детали картины.

Услышав это, Удильщик оживился.

— Коллеги, — напомнил он, — а ведь мы собирались после Нового года заказать групповой портрет членов КОАППа. Как вы сами понимаете, фигуру нашего обожаемого председателя необходимо изобразить с самыми тонкими деталями!

Сова с сомнением покачала головой:

— Это ж сколько кистей понадобится, а хвост-то Колонку, чай, самому нужон. Слышь, Человек, у вас вроде мех делают этот, как его… сенти… синте…

— Синтетический, — подсказал Человек.

— Bo-во. Так неужто и кисть нельзя сделать?

Увы, Человек вынужден был разочаровать и ее, и остальных своих коллег по КОАППу:

— К великому сожалению, сколько ни бьются химики, им пока не удалось создать искусственный волос, не уступающий колонковому.

Стрекозу вдруг осенила оригинальная идея:

— Тогда нужно научить Колонков отбрасывать хвост и взамен его отращивать новый, как это делают ящерицы… — Стрекоза скользнула взглядом по

гостям, отыскивая Ящерицу, чтобы та прямо тут же, на «Голубом огоньке», продемонстрировала это свое умение, как вдруг заметила в озере плывущую к берегу пару, которая ее чрезвычайно заинтересовала… — А еще лучше, — радостно возвестила она, — если колонки научатся отращивать по нескольку десятков хвостов — вон как у тех двух странных существ, что плывут сюда!

Все посмотрели на озеро и увидели упомянутую Стрекозой, пару. Удильщик при виде новых гостей прямо-таки засиял!

— Да это у них вовсе не хвосты, а руки! Дорогие коллеги, уважаемые гости, — вскричал он в волнении, — вы не представляете, кто к нам приплыл: это замечательная супружеская пара, оба изобретатели — и муж, и жена! Я уж думал, они забудут о приглашении — вечно поглощены своими проектами, идеями… Я даже песню о них сложил — настолько меня обрадовало их прибытие! — и Удильщик, не утруждая себя долгими поисками подходящей мелодии, спел только что сочиненную от избытка чувств песенку на мотив только что услышанной песни о Колонке:

Если вместе триста рук, Значит рядом пять друзей, Если рядом пять друзей, Жить на свете веселей!

— Сосчитано правильно? — многорукий гость, подплывший к берегу первым, на мгновение задумался. — Сейчас проверим… У меня шестьдесят рук, шестьдесят на пять — триста. Всё точно — по крайней мере в отношении меня. Ну, здравствуйте, с наступающим, будем знакомы: головоногий моллюск Наутилус, а вон там моя дражайшая супруга, — он указал всеми шестьюдесятью щупальцами на несколько отставшую жену.

Все радостно приветствовали супружескую пару изобретателей, а Кашалот, сделав радушный жест ластами, сказал:

— Добро пожаловать на наш новогодний «Голубой огонек»!

— Надеюсь, дорогой Наутилус, прежде чем сесть с супругой за столик, вы не откажете мне в небольшом новогоднем интервью?

Наутилус не возражал, тем более, что супруга еще не подплыла.

— Начну с традиционного вопроса: расскажите, пожалуйста, над чем вы и ваша супруга собираетесь работать в новом году.

— Над тем же, над чем мы и наши предшественники работали предыдущие пятьсот миллионов лет: будем совершенствовать свою конструкцию. Тут есть к чему приложить руки. Проблем много, поэтому и рук должно быть много. И вообще всего должно быть много, с запасом, потому что проблема проблем — надежность конструкции. Не случайно самые важные узлы и блоки мы дублируем: сердце, почки и жабры у нас в четырех экземплярах.

— Я знаю, — продолжил интервью Удильщик, — что наутилусов называют еще и «жемчужными корабликами». Что вы можете сказать по этому поводу?