Крещение огнем
Шрифт:
— Ох, сэр, вы, наверное, меня разыгрываете. Я-то думал, вы взвалите на меня что-то действительно неподъемное.
Не ожидавший такого ответа, Скотт внимательно посмотрел на капитана и усмехнулся. "Ах, так, — подумал он. — Ты, я вижу, решил повалять дурака; что ж, посмотрим, кто кого".
Подавшись вперед, он оперся локтями о стол и, опустив подбородок на скрещенные пальцы, в упор посмотрел на Керро.
— В таком случае, может быть, вы возьмете на себя и уход за учебным оружием?
Первая мысль, пришедшая в голову Керро, была: "Черт возьми, я недооценил этого мужика!". Вероятно, от этой мысли его улыбка сменилась озабоченным
— В следующий раз, герой, не зная броду, не суйся в воду. Ясно?
Гарольд сокрушенно покачал головой:
— Прямое попадание, сэр. Больше можно не стрелять.
Диксон встал и подошел к двери:
— Итак, отдых для вас закончился. Пора приниматься за дела. Следуйте за мной, я познакомлю вас с майором Найхартом, он отвечает за боевую подготовку.
Свернув с дороги, вдоль которой располагался штаб Второй бригады, солдаты 2-го батальона 13-го пехотного полка приготовились к отдыху. Для второго лейтенанта Козак день начинал- ся удачно. Слава Богу, к парадам она оказалась готова: сказывались бесконечные тренировки во время четырехлетнего обучения в Уэст-Пойнте, включая год на посту командира роты курсантов. "Если и дальше все пойдет так же гладко, — думала она, — мы добьемся своего".
Она считала этот успех не своим личным, а общим делом, подсознательно понимая, что ее успех или неудача будут иметь последствия не для нее одной. От ее показателей, как и от показателей других пяти молодых женщин, будет зависеть, допустят ли вообще женщин-офицеров в действующую армию. Ведь до тех пор, пока женщины — как офицеры, так и рядовые — ограничены службой в войсках боевого и тылового обеспечения, всегда будут существовать препятствия для их роста и продвижения к высшим должностям. Только служба в строевых подразделениях предоставит женщинам возможность достичь настоящего, неограниченного равенства. И Нэнси понимала: чтобы эта цель осуществилась, она просто обязана добиться успеха.
Она смотрела в спину своего нового командира роты. Ее успех и, в срою очередь, успех всей программы АСОЖ во многом зависит от этого человека, капитана Стэнли Уиттворта. У него есть десятки возможностей, чтобы поддержать или провалить ее. В руках капитана Уиттворта - все ключи к ее будущему: от заданий, которые он ей будет давать, до людей, которых он направит в ее взвод. И хотя Козак старалась убедить себя в том, что это относится к любому второму лейтенанту, все же последствия ее неудач скажутся на судьбе очень многих.
Поглощенная своими мыслями, Нэнси чуть не пропустила приказ Уиттворта остановиться. Вовремя спохватившись, она замерла на месте и по команде повернулась налево. Сжав кулаки и недовольно поморщившись, она чертыхнулась про себя и подумала: "Нужно вынуть голову из задницы и быть начеку. Главное — держать глаза и уши открытыми, а рот — на замке".
Отпустив роту, Уиттворт вразвалку направился в свой кабинет. Он не спешил. Там его ожидали только бумаги и очередь солдат, явившихся по каким-то своим дурацким делам. Капитану не хотелось забивать голову пустяками. Наоборот, ему как никогда нужно было собраться с мыслями. В уютный, организованный и управляемый мир, который он, как командир роты, сам для себя создал, угодила быстроходная выскочка по имени Нэнси Козак.
Хоть Уиттворт и знал, что появление
И сегодняшняя репетиция парада — первое официальное задание, в котором принимала участие лейтенант Козак — послужила ему предупреждением. Под видом обычной рекомендации комавдир батальона предложил ему поставить лейтенанта Козак так, чтобы при обратном движении роты она оказалась на правом фланге. Уиттворту было невдомек, что командир батальона захотел поставить Нэнси справа для того, чтобы ее увидели все собравшиеся на трибуне, когда батальон будет проходить мимо. Таким образом он собирался продемонстрировать, что принял "предложение" Длинного Эла и действует заодно со всеми, а лейтенант Козак, как ей и надлежит, полностью освоилась в батальоне.
Из рекомендации батальонного командира до Уиттворта дошло одно: к лейтенанту Козак он будет относиться с большим вниманием, чем к обычному, ничем не примечательному лейтенанту. Командир батальона, а, возможно, и весь штаб будут пристально наблюдать за ней. Это, в свою очередь, означало, что они будут наблюдать за капитаном или, по крайней мере, за его ротой. Чем именно все это грозит, Уиттворту пбка не было ясно. Зато он понял другое: отныне его карьера каким-то образом связана с судьбой новоиспеченного второго лейтенанта, да еще и женщины. И если это так, то в интересах Стэнли как можно скорее выяснить, каких результатов хочет от него командир батальона. Короче говоря, он должен знать, чего ждут от второго лейтенанта Козак — успеха или провала. И действовать, исходя из этого.
В конце грунтовой взлетно-посадочной полосы стояли три здания. Главное, крытое жестью строение из шлакоблоков когда-то служило аэровокзалом и конторой. Справа находился ангар, где за дверьми, свисающими со ржавых петель, скрывались два вертолета. Слева, в покосившемся сарае, где было больше щелей, чем досок, под брезентом были спрятаны "джип" и два старых "пикапа". Летное поле, сооруженное в пойме реки Сала- до некой горнодобывающей компанией, считалось заброшенным уже более двадцати лет. Случайному наблюдателю, откуда бы он ни взглянул хоть с земли, хоть с воздуха — так бы и показалось. Чайлдресс и его маленький отряд потратили не один час, чтобы летное поле выглядело необитаемым. И только солнечный блик, изредка отражающийся от окуляров бинокля, мог выдать их присутствие.
Хотя Рэндел и остальные в шутку называли заброшенное летное поле своим вторым домом, Аламану становилось плохо от одной мысли о том, что он потерял свой драгоценный Чинампас и, как обычный преступник, вынужден скрываться вместе с компанией отъявленных головорезов. Оставаясь в одиночестве, он поднимал глаза к небу и вопрошал: "Господи, почему ты покинул меня?", — хоть и не ожидал услышать ответ. Мать постаралась воспитать его в традициях веры, но суровая реальность жизни в трущобах Мехико сделала Эктора реалистом, думающим, в первую очередь, о выживании. И в голове у него уже начала обретать очертания мысль о том, кдк отомстить и вернуть утраченные силу и власть.