Крестопор
Шрифт:
Из темноты вылетела бейсбольная бита с отколовшимся концом и ударилась о край проема, а бледная костлявая рука шлепнулась на голову Джеффа и вцепилась ему в волосы.
Крик Лили эхом разнесся вокруг...
Мэллори лежала на куче подушек в бассейне, обнаженная ниже пояса, ее ноги были переплетены с ногами Кевина под теплым одеялом. В нескольких футах над ними висело облако дыма, и еще больше поднималось над группой, расположившейся вокруг нее, затягивающейся косяками и трубками.
На полу над ними горели фонари, но в бассейне
– Рада, что пришла?
– прошептал Кевин.
– Угу.
Он засмеялся.
Накануне вечером Мэллори еще сомневалась, но ей очень не хотелось возвращаться домой к матери. Путешествие по канализации напугало ее, но прием, оказанный ей Мейсом, компенсировал это. В здании оказалось больше людей, чем она ожидала. Кроме участников группы и их подружек, здесь находилось еще несколько десятков подростков, некоторых из которых она знала по школе. Все они валялись на подушках и кучах одеял, курили траву, пили пиво и, к ужасу Мэллори, держали в руках и гладили тех клыкастых существ с миндалевидными глазами, которые напугали ее во время первого посещения здания. Она не хотела заходить внутрь, когда увидела их, но Мейс быстро поприветствовал ее, дав сделать несколько затяжек из трубки. Вскоре она расслабилась, поплыла, слегка захмелела и пришла в хорошее расположение духа.
Мейс устроил большой праздник по поводу ее прихода и торжественно вручил ей странный крест, сделанный, кажется, из красного обсидиана. Он сказал, что это Крестопор и что она никогда не должна его снимать.
Через несколько мгновений после того, как Мэллори надела его, она осознала, что все носят такие же.
Мейс скрутил для нее косяк и сказал, чтобы она расслабилась, пока группа репетирует. Она давно не слышала, как они играют, и была ошеломлена. Ей показалось, что она слушает совершенно другую команду. Музыка окутывала ее, как туман, казалась почти осязаемой, а когда Мейс пел, его голос, чередовавший низкие и соблазнительные тона с высокими и пронзительными, как бритва, был гипнотическим, совершенно завораживающим.
Исполнив пару песен, Мейс повернулся к группе, улыбнулся и некоторое время молча наблюдал за участниками с видом, похожим на гордость.
– Думаю, пришло время показать наш материал, - сказал он.
– В следующую среду вечером мы играем в "Фантазме".
Никто из них не знал, как он это устроил, да никто и не спрашивал.
Какое-то время Мэллори переживала, что рассердит маму, если будет гулять всю ночь; она представляла, как Джефф лежит без сна и волнуется за нее. Но в конце концов подобные мысли исчезли из ее памяти.
Группа веселилась всю оставшуюся ночь; кто-то бегал за гамбургерами и картошкой фри; люди приходили и уходили через дыру в подвале; количество народа в комнате никогда не уменьшалось. Около трех утра Мэллори, Кевин, Тревор и его подружка Трейси отправились под дождем за мороженым.
Мэллори не могла припомнить, чтобы она так развлекалась.
Вернувшись к бассейну, они подремали, покурили траву, занялись любовью а, когда Мейс предложил,
Время текло как в тумане, и невозможно было определить, пробыли они там несколько часов или несколько дней.
Ранее в пятницу вечером Мейс привел трех мужчин и девушку и представил их группе. По словам Мейса, мужчины являлись полицейскими, не находящимися на службе, и собирались стать "очень хорошими и очень важными друзьями". Девушку звали Никки Астин, и Мейс призвал остальных помочь поднять ей настроение. Мейс дал им немного травы, немного кокаина, и полицейские залезли в бассейн. Двое из офицеров быстро подружились с парой девушек, третий - с худеньким светловолосым мальчиком, который тихо лежал в углу бассейна. Никки казалась застенчивой, и ей потребовалось время, чтобы раскрепоститься, но вскоре она оказалась в бассейне вместе с остальными.
Насколько Мэллори знала, они все еще находились там, но сказать об этом было трудно. Во тьме вокруг она видела медленно двигающиеся руки и ноги, комки под одеялами. Изредка она замечала рот, скользящий по блестящему эрегированному члену, или руку, нежно сомкнувшуюся на бледной круглой груди. Раскосые светящиеся глаза заглядывали через край бассейна, а маленькие коготки щелкали по цементу. Мэллори было спокойнее в присутствии существ, и она не обращала на них внимания.
Мейс ушел больше часа назад, пообещав вернуться с компанией.
Из динамиков портативного стереосистемы доносилась рок-музыка.
Мэллори почувствовала, как рука Кевина скользнула ей между ног, и застонала, когда его пальцы начали двигаться, а мысли о школе, Эрин, Джеффе и обо всем остальном в ее жизни ушли на второй план...
Преподобный неподвижно сидел на пассажирском сиденье своего фургона, пока шины под ним визжали на поворотах Беверли Глен. Дворники на лобовом стекле сновали туда-сюда, а Мейс за рулем ухмылялся в ночи, изредка бросая взгляд на Бейнбриджа.
Преподобный чувствовал тварей у своих ног: три из них прижимались к его лодыжкам и переползали на обувь. Еще больше их находилось в кузове, они пищали, когда фургон преодолевал крутые повороты.
У Бейнбриджа пересохло во рту, и он не переставал дрожать, неистово молясь об избавлении от того, кто, как он был уверен, являлся приспешником дьявола.
Если не самим дьяволом.
– Что... что вы собираетесь со мной сделать?
– спросил преподобный, его голос был похож на лягушачье кваканье.
– Сделать с вами?
– Мейс рассмеялся.
– Ничего. Просто возьму вас на вечеринку.
– Почему я? Почему меня так испытывают?
– Он закрыл глаза, когда они с визгом пронеслись по очередному повороту.
– Вас не испытывают. Мне жаль, что вы так думаете. Почему бы вам просто не считать меня... ну, как насчет приятеля? Пока еще не друзья, - усмехнулся он, - просто приятели. Но позже мы...
– Вы злой! Это испытание, проверка моей веры!
– Преподобный плотнее зажмурил глаза, желая закрыть уши, но боясь пошевелиться из-за зверей у его ног.