Кристальный матриархат
Шрифт:
— Два срока? — удивился и вспомнил приснившийся суд.
— Приговор не забыл? Морок мороком, а миры судили тебя по-настоящему.
— И пирожок был настоящим свидетелем, и деревце с косичками. И отряд милиционерш с арбалетами, и судьи-близнецы, и невидимый голос, — перечислил я почти всех участников морока.
— Ты что, все сны запоминаешь? — охнула с какой-то стати Стихия. — А пирожок и Босвеллия Бурзеровая взаправду настоящими были.
— Босвеллия Бурзеровая? Точно. И Сакры, и чакры, и Олибан в голове застряли, теперь надо их в коробки сложить.
— Ах ты ёж, с умом как нож, — ещё больше расстроилась
— Ясень, — позвал я хулигана. — Зарплата готова. Держи карман шире.
Невдалеке из бурьяна появился заспанный хулиган, а за ним Жучка, сопровождавшая корыстолюбивого посредника.
— Гляди. И Жучка Сималийская с ним, — сказал я Стихии и нахмурился. — На кой он нам? Ушли бы, и всё. Пусть бы потом искал меня по мирам.
— Во-первых, Жучка не Сималийская, а во все миры вхожая. Во-вторых, она не простая дворняжка, а особенная. Всегда чует, где может понадобиться. В-третьих, Ясень от судьбы уйти не должен. Потом всё объясню, а сейчас торгуйся, — объяснила Стихия и подтолкнула меня навстречу хулигану.
— Чем тебе оплатить собачьи услуги? — спросил я зевавшего злыдня, когда тот подошёл ближе.
— Красотка объявлялась?
Я понял, что Стихия осталась для него невидимой, и перевёл разговор в коммерческое русло.
— Объявлялась, но тебя не дождалась. Что я за Жучкины услуги должен?
— Отдай голик, и мы в расчёте, — заявил Ясень.
— Какой ещё голик? — возмутился я неслыханной наглости.
— Веник из веток так называется. Так отдашь свой ладанный веник или нет?
Я покосился на Стихию, и она кивнула.
— Это между прочим Босвеллия Бурзеровая. Прошу к деревцу со всем уважением, а то загремишь на лавку подсудимых, где пирожки над тобой смеяться будут, — разразился я поучениями, и сам того не желая протянул букет Ясеню.
Не успел моргнуть, как тот схватил волшебные прутики, взлетел, да и был таков, а я остался стоять и растерянно моргать.
— Что теперь? Догонять его? — спросил у Стихии.
— Нельзя. Это его судьба, а ты всего лишь катализатор событий, которые выпадут этому колдуну-посреднику, — объяснила она непонятные для меня вещи.
— Я же не хотел отдавать, — посетовал я, ужаснувшись тому, что натворил.
— Разницы нет. Хотел, не хотел. Он своего добился. Ты его больше не должен увидеть. Он теперь начнёт метаться по молодым мирам в поисках приключений. И всё по корыстной части. Потом, конечно, поумнеет и, в конце концов, окажется в двадцатых годах этого века в… Твоём мире. Это он на смертном одре будет силу передавать Угоднику. Видишь, что ты натворил? — закончила поучать Стихия и рассмеялась, как девчушка.
— Что я наделал! — оглушило меня, как от взрыва.
— Что было, то и будет. Что будет, то и было. Не волнуйся. Пора тебе к Настиному Димке, — напомнила Стихия о неоконченном бедовом деле.
— Можешь пару раз раздвоить монетку? Мне нужно прожить тут некоторое время, — попросил я показать фокус с приумножением капитала.
— Сам справишься. Разок напомню, а потом сколько захочешь, столько настрогаешь. Для этого тебе фляжку набрала. А одиннадцатый скоро домой отбудет. Сложно десятерым мальчишкам
Я протянул серебряный рублик, она зажала его в кулачок и начала удвоение.
— Мир Сималий. С твоего разрешения, с моего прошения, позволь удвоить эту из серебра монету, — торжественно попросила Стихия и начала уже знакомый фокус.
Она второй рукой крепко обняла кулак с монеткой и затрясла руками так быстро, что мои глаза не поспевали за мельканием воедино слившихся рук. Секунда, другая, и она раздёрнула руки, после чего протянула мне по три монетки на каждой ладошке.
— Ого, — удивилась она, когда увидела, что натворила. — Это Сималий, а не я.
— Понятно, — рассмеялся я. — Складно попросила, он и расстарался.
— Забирай капитал и мчись в Кристалл! — скомандовала Стихия и растворилась в воздухе.
— А в щёчку? — напомнил я и через мгновение почувствовал на левой щеке поцелуй.
«Ну, тётка-красотка. Ну, женщина. Хоть в каком возрасте ни появится, всё одно в краску вгонит», — подумал я тепло и нежно о своей названой сестрёнке Акварии.
— Сималий, мир добрый и щедрый. Спасибо за соседские денежки. Перенеси меня, пожалуйста, ближе к Черёмушкам, а там закинь в Кристалию, — поблагодарил я мир и воспарил над всеми, пока неосознанными событиями, держа курс на далёкие пятиэтажки, которые в этом мире виднелись за многие километры кубанской земли.
Глава 13. Мужские хлопоты
По приземлению меня, как и положено, осыпало молниями, и я сначала пошагал, а потом заговорил с хозяйкой.
— Кристалия, пора, красавица, проснись. Скоро Угодник вернёт Настю домой. А я… А я ещё недельку у тебя поживу. Может, немногим больше. Заодно ума наберусь, уважения к разнице между тобой и Скефием. Собираюсь, по крайней мере, а что получится, посмотрим, — без тени иронии пообещал я и первым делом пошагал в магазин на Анапскую.
«Чем тут универмаги богаты? У меня есть крупинки Димке на ботинки. Складно и ладно. А варёная колбаса здесь водится? Она-то без холода не выживет ни в универмаге, ни в квартире», — грезил я о первых покупках, не требовавших хранения в холодильнике.
Когда приблизился ко входу в универмаг, который так и назывался «На Анапской», неожиданно увидел слева от дверей ряды полинявших вывесок с расписанием его работы.
Первая гласила: «Будни: Утро с 06:00 до 08:00. Техчасы с 08:00 до 16:00. Вечер с 16:00 до 20:00». Чуть правее продолжалось:«Выходные и праздники: с 06:00 до 20:00. Женщинам “в заботе”: ежедневно с 06:00 до 20:00». На третьей, совсем уж нелепой, была специальная надпись для мужчин: «Мужчины “в заботе” без справок ДОМКОМа НЕ ОБСЛУЖИВАЮТСЯ. Мужчины в отгулах и отпусках без справок с места работы НЕ ОБСЛУЖИВАЮТСЯ. Мужчины без талонов СОЦОБЕСа НЕ ОБСЛУЖИВАЮТСЯ. Мужчины на больничном листе и инвалидности без медицинских заключений НЕ ОБСЛУЖИВАЮТСЯ. Мужчины-пенсионеры, имеющие при себе соответствующие удостоверения, приравниваются к мужчинам “в заботе”».