Кристальный матриархат
Шрифт:
Я вздохнул и вышел на лоджию, собираясь вернуться в двадцать второй мир, а там уже и к Яблоковой на расстрел за взятки.
* * *
Ливадия с грозовыми атрибутами перенесла меня обратно в Кристалию, где я, не откладывая в долгий ящик, ринулся на лестничную площадку, и далее, целясь вниз, вон из второго подъезда. Потом пошагал к мадам на разговор с пристрастием о взятках с зеркальными дверцами.
— Кто там? — спросила Яблокова, после того как распахнула дверь и уставилась на меня снисходительным взглядом.
— Взяткодатель
— Входите, товарищ лейтенант. Тут все свои. Нечего дурака из себя корчить, — вежливо попросила мадам, а я открыл рот, собираясь о чём-то спросить, да так и вошёл в квартиру за номером один.
— Внештатная сотрудница, старший сержант в отставке Яблокова, — доложила домком и взяла под козырёк невидимой фуражки.
— Внештатная? — обомлел я и обессилено рухнул в кожаное кресло.
— Всё правильно. Из роли шизофреника можете не выходить. Я понятливая. Знаю, как тяжело нашему брату прикидываться слабоумным.
— Доложите, как положено, — ляпнул я первую вспомнившуюся фразу старшего по званию. — И сядьте, пожалуйста. Вы же у нас главная по дому.
Яблокова села напротив, но продолжила вести себя скромно.
— Ну, — поторопил я, желая узнать, какой «стихийный» сюрприз меня ожидает.
— Вы, конечно, пожелаете спросить, как я узнала, что вы к нам с инспекцией? — приподняла бровки домком и уставилась в пол.
— Конечно, — согласился я, вспомнив, как во всех мирах представлялся инспектором.
— Вот. Нашли бдительные товарищи сексоты. Секретные сотрудники. Тоже, понимаете ли, работаем и бдим, — объяснила она и кивнула на мою растерзанную школьную форму, аккуратно сложенную на табурете у окна.
— Ах, это. Я её, так случилось… Оказавшись в нескольких боевых переделках кряду, безвозвратно испортил, — не соврал я о форме.
— Ваша начальница в курсе ваших подвигов и уже прислала новую. В двух экземплярах. С фуражкой. Можете завтра же получить на складе КЖБ. А если нужно для дела, то и я к вашим услугам. Схожу, получу. Заодно доложу, что проверку на верность партии прошла. Вы же за водочные талоны не в обиде? Вам же по штату не положено? — выложила расстрельные новости старший сержант.
Я не просто обомлел или обмер, я выпал в осадок двухпудовой гирей, обронённой в глубокий-преглубокий колодец.
«Моя начальница? Моя фуражка? Форма? КЖБ?» — застучало в голове молотом по наковальне.
— Можно мне обратно в роль шизофреника? Я у вас для официальной проверки кое-что спросить должен. Если ответите правильно, так и быть, доложите, что проверку прошли, — жалобно попросил я мадам внештатную сотрудницу, незнамо какой организации.
— Всё понимаю. Порядок, есть порядок. Придуривайтесь в вашем стиле, а я подыграю. И никто тогда не обвинит нас в сговоре, — согласилась Яблокова.
Я вздохнул с облегчением и задумался о вопросах, давно вертевшихся в голове, на которые так и не нашлось рассказчиков.
— Что такое КЖБ? — начал я, напустив на себя подобие невменяемости.
— Ах,
Я для правдоподобия пару раз хихикнул и продолжил расспросы.
— А «Трио»? Вы отвергли его?
— Как испытательную взятку отвергла. Оно же на вашей конспиративной квартире. А в соседней комнате мой шкаф «Размах» о четырёх секциях. Можете пройти и проверить.
— Ясно. А почему, скажите на милость, он из дверей собран? — решил допытаться из-за чего в этих мирах такие проходные шкафы.
— По истории женского освободительного движения у меня пятёрка. Докла… Объясняю. Когда Надежда Крупская победила царицу и уняла железной рукой екатериноградские беспорядки, выяснилось, что на мебельных фабриках после пожаров ничего, кроме дверей не уцелело. Тогда рабочие женщины, в благодарность победившим революционеркам, изготовили первый в истории шкаф для одежды из одних только дверок. С тех самых пор, соблюдая традицию, только такие шкафы-дверки изготавливаются в память о погибших екатериноградских революционерках.
Для скромных и малообеспеченных – модели «Мини» и «Дуэт». Для остальных, согласно семейным бюджетам, «Трио» и «Размах». Для высших слоев партии и руководства страны – «Классика» о пяти секциях. Примерно, такая же, какая была у самой Крупской, только из современных материалов, — закончила историю шкафостроения мадам Яблокова.
— Правильно у вас пятёрка была, — только и смог я вымолвить.
— Спасибо, что заставили починить раму, — продолжила разговор Яблокова.
«Я что, не заметил отремонтированное окно? Грузчики-сборщики расстарались, а я ни ухом, ни рылом?» — расстроился я и потерял нить разговора.
— Какие ещё вопросы для проверки? — услышал я мадам и пришёл в себя.
— Никаких. Мне уже пора. Про аренду ледника с вами Настя побеседует, а мне по делам, — решил сбежать при первой возможности.
— А мне у вас спросить можно? Про задание? — завела хитрую песню Яблокова.
— Вы что же, хотите, чтобы из меня сделали боксерскую грушу? И там, где следует, колотили её целыми днями? — отшутился я, продолжая играть роль шизофреника.
В ответ Яблокова так рассмеялась, что её аккуратная прическа разлохматилась, а накладной шиньон, выскочив из шпилек и родных волос, укатился в соседнюю комнату к «Размаху» в гости.
— Ох, и шутник вы, Александр Валентинович. Ох, шутник. Надо же было так меня поддеть. Молодца! Не обидно мне за ваше отбивное боксёрское яблочко. Ну, не прощаюсь, — продолжила хохотать домком и, не обращая внимания на свой взлохмаченный вид, открыла мне дверь.
Я, подобру-поздорову, не мешкая, выскочил на свободу.
— С вашей формой и моим докладом мы сговорились? — услышал вслед от мадам.
— Само собой. И не забывайте о режиме секретности, — напомнил я, улепётывая, куда подальше.