Круги по воде
Шрифт:
– Это понятно даже морскому ежу. – Посол взглянул на своего старого друга. Тот усмехнулся в бороду. – И также всем понятно, что мы вполне можем обойтись и без них. Если понадобится.
Тот опять покосился в сторону двери. Перевёл взгляд на гобелены со сценами охоты, закрывающими стены.
– Наш гостеприимный хозяин так огорчён преждевременной кончиной своего государя, что, чтобы забыться, повышает пошлины нашим купцам. Где это видано, чтобы налог на жир морских зверей вырос больше половины от прежнего?
– Должно быть, они слишком
– Иногда торговля выгоднее войны.
– А иногда нет. Никогда не стоит забывать об этом. – И посол снова принялся ходить по ковру.
– И это перо никуда не годится! – Хозяин раздражённо отбросил сломанный остов только что старательно очиненного секретарём пёрышка, и отёр потную лысину. Секретарь покосился на подставку чернёного серебра, совсем недавно полную приготовленными им хозяину перьями для письма, а теперь почти пустую.
– Я который раз спрашиваю, когда в этом доме будет порядок? – в воздух вопросил господин Ирвин, преуспевающий купец, лучший в своём деле, как любил он говорить, и что, по его словам, признавали даже недоброжелатели. Не дождавшись ответа, вздохнул, взявшись за письмо. Источник его раздражения лежал, глубоко запрятанный среди важных бумаг, которые он не мог доверить даже секретарю. Он и сейчас видел перед собой тонкие листы хорошей бумаги, исписанные ровным, изящным почерком. Письмо от старого друга. Выгодная сделка манила, помахивая пушистым золотым хвостом. И ещё тень виселицы маячила перед глазами господина купца, но он усердно отгонял её прочь. «Нет дел без риска» - повторил он себе опять, и опять глубоко вздохнул, в очередной раз сломав перо.
Залив, покрытый лёгкой дымкой, был полон. У причалов, поросших на сваях склизкой зеленью, обнажавшейся в часы отлива, стояли корабли. Они были непривычны для мальчишек, выбравшихся, несмотря на запреты взрослых, поглазеть на пришельцев. Но их родители хорошо знали эти темнеющие на фоне неба силуэты. И не ждали от них радости. Слова «перемирие», «послы» и «договор» мало что значили для жителей прибрежного городка. Слишком часто они видели, чем оборачиваются такие визиты.
Сейчас на причалах было пустынно. Местные жители, обычно собиравшиеся здесь, не решались лишний раз показываться на глаза. Лишь самые бойкие, решившие заработать на пришельцах, расхаживали туда-сюда по широким доскам настила, предлагая разнообразный товар.
Гонец, стоя перед местным бургомистром, выслушивал последние наставления. При этом он оглядывал свои давно отслужившие срок сапоги, думая с тоской, что вот, кожа уже почти протёрлась, а сапожник не только хорошо работает, но и хорошо берёт. И что уедет надолго, а молодая жена опять будет недовольна. И, представив молодую, глубоко вздохнул.
– И скажешь на словах… - бургомистр задумался, потирая лоб, - скажешь, что у них оружие не такое, как в прошлый раз. Ну, с того раза, когда
Гонец кивнул.
Во дворе он огладил гнедую лошадку, оглядел сильные, стройные ноги. На лошадей здешние власти денег не жалели. Устроился в седле, проверил тщательно прилаженную сумку. Толкнул тёмные бока пятками.
– Ну, пошла, родная.
– И требуется названная нами сумма незамедлительно, с указанными процентами. – Король задумчиво почесал затылок, глядя в потолок. На потолке цвели лепные цветы и резвились младенцы. Молодой дворянин, недавно взятый в секретари, старательно записывал. – Дай, подпишу.
– А проценты каковы? – Почтительно спросил секретарь, выводя последнюю букву.
– Разве я не сказал? – раздражённо повернулся король. – Ссуда беспроцентная.
Молодой человек тихонько вздохнул.
– Что такое?
– Прошу всемилостивейше простить, Ваше величество, - пролепетал тот. – Но ссуды без процентов… Эти купцы их так просто не дают.
– Мне дадут, – гордо сказал Филипп, просверлив его взглядом. – Это на благо отечества.
Секретарь густо покраснел, уткнувшись взглядом в стол.
Филипп взял перо, подержал над листом, целясь взглядом, и одним отрепетированным движением вывел замысловатую подпись. Откинул голову, любуясь получившимся вензелем.
– Следующее письмо.
– И сколько нам обещали? – Анри лениво разгладил новенькие манжеты, любуясь вышивкой коротенького, по моде, жилета.
Король вздохнул. Раздражённо махнул рукой, сверкнув синим камнем на пальце:
– Я и не думал, что война такое дорогое дело.
Брат фыркнул.
– И ничего смешного. Ты знаешь, какая сумма выходит в день на кавалериста? Это уму непостижимо, сколько получается за десяток!
– Это удивительно, братец, браво! – Анри похлопал в ладоши. – Ты стал разбираться в таких вещах, о которых я даже не задумывался.
Филипп подозрительно посмотрел на брата.
– Ты хочешь сказать, что мне не стоит во всё это вникать?
– Ну почему же. Если есть желание, вникай, пожалуйста. Хочу только сказать, что лето не бесконечно. А зимой воевать себе дороже.
– Но как я могу начать войну, когда у нас ничего не готово!
– Не готово? А я слышал, что наши войска уже выступили в поход.
Король отмахнулся, передёрнул плечами.
– Наш дорогой дядюшка, ты его знаешь, от старости стал очень беспокойным. Он буквально вынудил меня отдать приказ о выступлении.
– Наш дядюшка и мёртвого раскачает.
– Тебе хорошо смеяться.
– Я вот нашёл способ не забивать себе голову низменными материями. И тебе советую.
– Так посоветуй. А то у меня уже голова пухнет.
Анри любезно улыбнулся. Похлопал в ладоши. Вошёл изящный молодой человек в новеньком кафтане. Низко поклонился, опустив длинные ресницы и закрасневшись.