Кукловод: Реквием по Потрошителю
Шрифт:
Зверь пришел в неистовство. В глазах художника все это время горело искусно скрытое безумие, ворвавшееся из-за поднятой завесы. Одним ударом руки он отправил еще нетронутый материал на пол и скривился, сжав кулак. Ему нельзя портить холст. Он и так слишком долго ждал. Хотя возможно именно её бледной коже синяки придадут некую изюминку. Рей не двигалась. И более того, её грудная клетка даже не вздымалась. Неужели он так не рассчитал удара, что убил её? Ей же лучше, не почувствует смерти от обескровливания. Сасори присел на одно колено возле лежащей на боку не подающей признаков жизни Рей. Тряпочная сломанная кукла. Акасуна запустил руку в карман брюк, чтобы достать ключ, но во время
Стальная цепь мелькнула перед глазами на мгновение, после чего удавкой сжала шею. Из горла Акасуны вырвался хриплый стон, он ухватился за цепь, что сжала его как лассо, перекрыв доступ к кислороду. Пальцы царапали горло, пытаясь избавиться от пут. Но вместо этого, превозмогая головокружение, Сасори поднялся и, нашарив цепь, что тянулась от его руки к Рейко, юрко вновь дернул её на себя. Рей незыблемой опорой оттолкнулась от пола, не позволяя оттянуть себя. Сжав челюсти, издав вымученный крик надежды, когда Акасуна кинулся на неё, она перекатилась по полу и запрыгнула на его спину, тут же затянув еще одну петлю. Сасори парировал подобную выходку, сделав выпад назад, ударив Рейко спиной о стену, вырвав болезненный вскрик. Они отнимали друг у друга кислород. Отнимали жизнь. Рей — душа его же цепью. Сасори – давя её же весом в стену, заставляя хрустеть кости. И лишь один мог выйти победителем — тот, кому хватит сил выдержать. Чье тело жизнь решит покинуть последним. Усталость наложила на себя свой отпечаток. Не выдержав боли, Рейко ослабила хватку, и Акасуна громко захватил кислород, глубоко дыша ртом. Оттолкнувшись от стены, он схватил взбунтовавшийся материал за шиворот и перекинул через плечо со своей спины. С протяжным криком Рейко приземлилась, полностью выпустив цепь.
Тяжелый кашель охватил её мучителя, Сасори вновь рухнул на колени, пытаясь заглотить жизненно необходимый вдох, но вместо этого согнулся пополам — слишком долго находился без кислорода. Перед глазами зарябил лунный свет, искрящийся сквозь мозаику, падающий на точно так же тяжело дышащую Рейко.
«Мой завтрашний день…»
На покачивающихся ногах, дрожа всем телом до лихорадочного стука зубов, Рейко поднялась на фоне разрезавшей небо молнии, осветившей на мгновение бусинки пота, струящиеся по бледному лбу.
Сасори вновь ухватился за цепь, покачав головой, словно говоря, чтобы для своего же блага вновь не делала глупостей. Но она сделала.
Резко развернувшись, из последних сил Рейко рванула к панорамному окну.
— Нет! — это было последнее, что услышало незавершенное произведение искусства, когда её тело рвануло в оконную мозаичную раму. Боком Рей протаранила окно, прикрыв лицо рукой, зажмурив глаза. Десятки осколков впились в тщедушное тело, словно недавно ощущаемые иглы страха. Только теперь эти иглы выпустили краску жизни. Рей приоткрыла глаза, видя сноп осколков, искрящихся в свете очередной молнии, синхронно сопровождаемой криком неба.
Цепь упрямо потянула следом за собой и Сасори, он не успел скоординировать движение, и его тут же уволокло по полу к окну. Успев подцепить ключ, он механичным точным движением вставил его в браслет, что открылся зевом, отпуская из своих клыков запястье. Цепь со звоном соскользнула со второго этажа разбитого окна.
Рей зажмурила глаза, когда другой конец цепи полетел на неё. Короткий вскрик раздался вместе с глухим ударом о мокрый газон. Колючие объятья боли обволокли тело, судорогой затряслись ноги, спина неестественно прогнулась, из груди вырвался хриплый стон агонии. Все мышцы сжало в один тугой комок, заставив тело перевернуться на бок, сжавшись калачиком. Голову раздирала
«Мой завтрашний день…»
Рей цеплялась за грезящую мысль как за последнюю нить. Когда она вновь перевернулась на спину, раскинув руки в стороны, дождь зарикошетил о спазмированное тело. Сделав несколько глубоких вдохов, Акияма перевернулась на живот, скривившись от пронизывающей боли, и поползла прочь от дома навстречу мифу завтрашнего дня, что все еще может оказаться реальностью. Скуля сквозь сжатые зубы, она продолжала ползти, выбравшись из газона в трескучую грязь. Погрязнув руками в зыблемой почве, Рейко оттолкнулась, с криком вновь очутившись на нестойких ногах.
Тяжелое дыхание, прерываемое стонами боли, приглушило раскаты грома. Оскал луны над нетронутой грозовыми облаками опушкой леса, что разделяла коттедж от трассы, словно потешался над жалкими попытками будущего произведения искусства выбраться из лап смерти.
Очередная разящая молния осветила стоящего у разбитого окна человека, чьи бесчувственные глаза впились в убегающую в сторону леса незавершенную работу.
Художник ушел прочь, развернувшись спиной к безумной ночи.
Тернии резали и без того израненное тело. Когда-то бледно-болезненный холст превратился в кровавый развод от осколков и колючек диких пород кустарников. Но Рей продолжала бежать не глядя. Хищник, убегающий от охотника. Или же обезоруженный охотник, убегающий от разъяренного зверя.
Очередной камень в расплывшейся почве отправил лицом в грязь. Выплюнув попавшую в рот землю, Акияма вновь простонала от боли, на языке стояла скребучая горечь, осколки все еще впивались правую руку и ногу с той стороны, которой она пробила стекло.
Вытащив самый большой, она кинулась дальше. Раны кровоточили, как и кровоточило небо. Бескрайняя тьма леса поглотила, не позволяя сориентироваться. Где она? Куда бежала? Где трасса? Величественные кроны деревьев, непоколебимыми тенями охраняющих её клетку, встали очередной решеткой. Но Рей все равно бежала. Сбивая ноги, снова падая и поднимаясь. Ветки деревьев хлестали, словно отрезвляя.
Очередной рывок вперед, и Акияма вырвалась из когтистых лап ночного леса, что изрезал её и без того увеченное тело.
«… не миф».
Упав ничком на мокрую дорожку поперек трассы, Рей не переставала тяжело дышать, заглатывая наэлектризованный воздух. Вместе с тем боль усилилась, адреналин полностью вышел из крови, и теперь она ощущала все последствия пробежки.
Едва сев на колени, незавершенное произведение ударило себя по лицу. Но сквозь пальцы дождь все равно омывал кровавые дорожки от порезов. Она зарыдала, словно малое дитя, в голос, скуля и стеная, поглощенная отчаянием и агонией. Простерла глаза к догнавшим тучам, что украли небо, погрузив трассу в такую же непроглядную тьму, как и её завтрашний день. Не выдержав, Рей закричала со всей силы, вырвав одним потоком всю накопившуюся боль. Протяжный крик разрезал трассу, перекрывая гром. Не переставая кричать, Рейко прижал руки к груди. У неё больше не было сил бежать, идти и даже ползти. Это конец.
Скрип колес резанул слух, а приближающийся свет показался всего лишь игрой воображения, миражом или же маяком в её личном конце. Повернув голову, Акияма зажмурила глаза от двух огоньков, что ослепили ее и заставили прикрыться руками. Автомобиль не сбавлял скорость, продолжая двигаться в сторону сидящей посередине трассы девушки.
Луч подобно прожектору осветил сцену с только что опустившейся завесой. Скрип колес резко затормозившего автомобиля объявил конец первого действия, погрузив сцену в антрактный сон.