Кукловод: Реквием по Потрошителю
Шрифт:
— Черт!
Потолок раскрыл свой зев, выпустив из пасти тело. Хаширама выстрелил по инерции точно в яблочко, и пуля прошла грудь насквозь, врезавшись в стену, не окропленная кровавыми брызгами. Даже на девственно-белом платье выброшенной из лона девушки не было ни единой капли крови. Пустышка. Она повисла в воздухе, но не как повешенная, без удавки на шее, а управляемая невидимой силой. Вскинула руку в сторону, голову склонила набок, покрутила шеей, словно затекшим механизмом. Итачи знал это лицо — Инаеси Нарико в воплощении больной фантазии Кукловода. Механизм искусственных суставов
Мастер с ножиком придет,
Он придет, он придет
И друзей с собой возьмет,
Змей и крыса, черт да кот.
Сон твой крепкий украдут, украдут, украдут,
Ножиком по сердцу проведут — не беги,
Не кричи, мой милый друг,
Твой недуг ведь не спасти.
— Какого хрена? — Хаширама обернулся в негодовании и непонимании, смотря, как загипнотизированный Учиха, словно змея под дудку мага, медленно приближается к неестественно движущейся кукле, управляемой невидимыми нитями.
Вторая кукла вырвалась из шкафа у окна, словно чертик из табакерки, и пружиной вновь ударилась о захлопнувшуюся дверцу. В ней Итачи узнал Яхико.
Мастер тихим шагом здесь — мыши прочь.
Он придет, и кровь пойдет, кровь пойдет.
Крики помощи уже не спасут, не спасут.
Мастер зол, и плачет друг, твой недуг,
Мастер добр — пир открыт, наслаждайся и терпи.
Третья кукла поднялась из-за кресла слева, и нить, прикрепленная к шее, сверкнула в последнем пробившемся из окна свете. Сакура.
Мелодия наполнила всю гостиную, куклы не прекращали свой безумный танец. Двигали конечностями, треща челюстными механизмы, будто пели они, а не записывающий проигрыватель, скрытый от глаз.
Когда Итачи обернулся назад, то заметил четвертую куклу, Конан, у входа, движущейся на колесиках по полу, что крепились к той самой нити, которую задел Сенджу. Призрак Хаюми остановился, детективы оказались оцепленными в центре сцены.
— Не нравится мне эта дрянь, — не теряя с прицела кукол, прокомментировал Хаширама.
Голос с тоненького и высокого менялся на более низкий и хриплый, будто искажающийся безумием. Учихе показалось, что пластиковое лицо Нарико действительно перекосило при последних строчках:
….Серебристые врата в мир чудес, в мир чудес.
Будешь плакать, умолять на потеху Мастера.
Нет спасенья — убивай, Мастер здесь — сбей же спесь.
В синхронном движении куклы вскинули руки в стороны, оттопырив пальцы, и затрещали скрежещущим смехом из бьющихся друг о друга деревянных зуб.
Серебристые искорки блеснули в воздухе. Итачи прыгнул на Хашираму, повалив того на пол, но полупрозрачные натянутые куклами нити успели задеть спину и хвост, срезав пиджак до крови.
Обрезанные с хвоста волосы медленно осели, словно перья, на лежавших ничком мужчин. Нити, будто лезвия, продолжали кружить по зале в хороводе передвигающихся на колесиках кукол.
— Придется ползти обратно на выход.
— Посмотри на их ноги, у них на щиколотках ножи. Чуть замешкаешься, и тебя
Только сейчас Итачи заметил прикрепленные к щиколоткам лезвия, а куклы лишь ускорялись с каждым заходом. Итачи и Хаширама ползли под мерцающими серебром нитями. Чуть поднимешь голову, и тебя пропустит как под мясорубкой.
Голые лодыжки кукол мелькали и исчезали. Хаширама хлопнул Итачи по спине, подбодрив.
— Ты подползешь ближе. Я выстрелю по ногам приближающейся куклы, и ты проскочишь.
Итачи кивнул, ползя ближе. Кукла Сакуры приближалась, начиненные лезвиями ноги мелькнули, и показалась кукла Яхико. Когда прогремел выстрел, Итачи пригнулся, но продолжал следить. Пуля прошла насквозь. Вторая попала по лезвию, но лишь погнула его. Хаширама выпустил почти все обойму на одну куклу, изувечив её ноги. Ножи остались на полу, но верхняя часть Яхико продолжала свой путь. Значит, они двигались не только на колесиках. Нити от Кукол были переплетены к потолку, управляемые скрытым механизмом. Однако такого маневра было достаточно, чтобы проскочить. Как только промелькнула Сакура, Итачи прополз прямиком перед Яхико, что задел его ошметками ног. Детектив поднялся, ожидая следующего круга. Хаширама прополз следом, схватившись за протянутую руку Итачи, что вытянул его вперед. Куклы продолжили смертельный хоровод под мелодию песенки о Мастере.
Минато и Тобирама скользили по коридору, направляясь к лестнице. В легкие ударил резкий неприятный запах, который Сенджу ощутил эфемерным шлейфом еще на входе, но по мере передвижения по дому он усиливался.
Тобирама кивком указал Минато на лестницу, и Намикадзе преодолел первые ступени. Но когда зашел на четвертую, та протяжно скрипнула. Из тени потолка вылетала кукла, из чьей раскрывшейся грудной клетки вылетели сотни игл. Желтая Молния успел увернуться, прокатившись по лестнице вниз. Тобирама, стоявший позади, отскочил в сторону, но несколько игл вонзилось в руку.
— Проклятье!
Повешенная над лестницей кукла раскачивалась маятником часов, скрипя на прикрепленной к крючку на потолке цепи. Присмотревшись лучше и на свой страх подойдя ближе, Минато узнал в ней Дейдару.
— Тобирама, ты там жив?
Сенджу-младший вытащил последнюю иглу, злобно выругавшись и раздраженно бросив, что с ним все в порядке. Стена же напротив превратилась в игольницу.
Тобирама пощелкал тумблером выключателя света, но тот не работал. Вытащенным мобильником Минато осветил лестницу выше, заметив прикрепленные нити. Дальше, вероятнее всего, их ждали ловушки ничуть не лучше этой.
— Это ловушка, нужно немедленно уходить, — констатировал факт Намикадзе, как можно аккуратнее спускаясь вниз. Из-за угла показались Хаширама и Итачи.
— Нет, Темари здесь, я вижу её сигнал на телефоне, — запротестовал Хаширама.
— Он прав, — неожиданно поддержал Тобирама Минато, встряхнув раненой рукой, — нужно вызвать подкрепление, а не геройствовать.
— Мы ехали больше двух часов, полиция будет добираться не меньше.
— Вы слышите запах? — Итачи приложил ладонь к носу, сморщившись. Запах исходил со стороны гостиной, из которой они выбрались, но так и не смогли пробраться к кухне.