Летние дни в замке Оберн
Шрифт:
о моем путешествии на охоту за другими алиорами.
– Нет, мы не поймали ни одной алиоры, но, Эндрю, Крессида, случилась одна
наистраннейшая вещь. – В желании поведать эту тайну, слова посыпались из меня. – В ту
ночь, когда разбили лагерь у реки Файлин, мы спали у костра под звездами. И посреди
ночи я проснулась и увидела, что Джексон разговаривает с самой прекрасной алиорой, она
звала его с собой в Алору, и он хотел пойти, я знаю. А потом он вдруг попытался
схватить, и она взлетела. А потом засмеялась и исчезла. И наутро он ни словом никому не
обмолвился. Притворился, будто мы не встретили никаких алиор.
Эндрю снова стал гладить меня по голове. Крессинда напоследок сжала мне пальцы и
отпустила. Алиоры обменялись долгим многозначительным взглядом, прежде чем
продолжить расспросы.
32
33
– Вот значит как. Она все еще бродит по берегу реки Файлин и ждет, что возлюбленные
вернутся, – очень тихо промолвила Крессида. – Опасное место для нее, особенно когда по
лесу шатается Джексон Хальсинг.
– Вот потому она и ждет на речном берегу, – еще тише, чем Крессида, сказал Энрю. –
Потому что Джексон Хальсинг там охотится.
Они говорили что-то несообразное. Я протянула руку, впервые, сидя в этой комнате,
почувствовав легкую неловкость и тревогу, и требовательно спросила:
– О чем вы говорите? Что вы имеете в виду? Вы знаете эту женщину?
Я смотрела на Крессиду, та смотрела на Эндрю. Наконец он ответил:
– Она королева алиор, как вы понимаете слово «королева». Она правит нашим народом
дольше, чем вы существуете. Все хорошее в нас преумножает ее красоту, доброту, ум…
– Ее силу, – подсказала Крессида.
Эндрю согласно кивнул.
– Ее силу. С тех пор, как она стала править, ее цель – положить конец охоте людей на
алиор. Она все возможное сделала, чтобы закрыть Алору, удержать наш народ от
бродяжничанья за пределами защищенных границ. Но молодые глупы, гуляют, где им
вздумается, и попадают в сети охотников, таких, как твой дядя.
– И она хочет вернуть их назад, – пояснила Крессида.
– Поэтому она все ближе и ближе подходит к селениям людей, изучает их жилища, их
быт, – продолжил Эндрю. – И чем ближе она подходит, чем дольше остается, тем большей
опасности подвергает себя. А если охотники Оберна схватят королеву, я не знаю, сколько
еще продержится Алора.
– Но они же рабы, эти пойманные алиоры, – напомнила я. Голос мой звучал резко и
скучно по сравнению с мелодией их голосов. – Они носят металлические оковы, которые
можно открыть только золотым ключом. Даже если она найдет их всех, то не сможет
освободить. А только подвергнет
– Она могущественная, – снова пробормотала Крессида. – Если есть способ, она
отыщет его.
– Если на ее пути стоит Джексон Хальсинг, она не найдет ничего, кроме неволи и
нищеты, – мрачно заметил Эндрю.
И снова я ощутила это любопытное нежеланное чувство возмущения и тревоги. Я
встревожено посмотрела на Эндрю.
– Что вы прежде сказали – насчет Джексона? Почему она высматривает его? –
осторожно спросила я. – Почему она его разыскивает?
– Потому что, как и всякую глупую девочку, ее тянет к тому, чего она должна бояться
больше всего, – произнесла Крессида самым твердым на моей памяти тоном. – Потому что
она распознает опасность, однако думает, что та подобна восторгу.
– Я не понимаю, – прошептала я.
Крессида сурово посмотрела на меня.
– Разве? Уж кому-кому, а тебе следует понимать.
Должно быть, на моем лице отразились замешательство и страх, потому что вдруг ее
черты смягчились, а Эндрю крепче меня обнял.
– Ах, дитя, не стоило мне говорить, не стоило тебе слышать, – ласково сказала
Крессида.
Потом похлопала по руке и отпустила, и я теснее прижалась к боку Эндрю,
свернувшись калачиком. И снова чувствовала себя покойно, тепло, беспокойство ушло из
мыслей, как песок сквозь сито, и исчезло.
– Но как ее зовут? – спросила я. – Королеву алиор?
Крессида вытянула ладони, будто рассматривая.
– На подвластном тебе языке? Самое близкое имя – Ровена, наверное.
33
34
– Она убережется, как вы думаете? – спросила я. И хотя несколько дней охотилась на
алиор, именно эта алиора казалась достаточно драгоценной, чтобы заслуживать свободу.
Крессида, судя по виду, наверное дала бы уклончивый ответ, однако Эндрю погладил
меня по голове длинными тонкими пальцами и сказал:
– Ей ничего не угрожает. Не беспокойся. Все будет хорошо.
В трех шагах от своей спальни я имела несчастье наткнуться на леди Грету. Когда она
узрела меня, то топнула крошечной ножкой и ткнула пальцем мне в лицо.
– Ты! – воскликнула она, в ярости исказив свои величественные черты в самой ужасной
мрачной гримасе. У леди Греты было хорошенькое личико с тонкими чертами, как у
Элисандры, но тогда как дочь была черноволосой, мать – белокурой и такой маленькой,
что замолчи она хоть на мгновение, ее можно было и вовсе не заметить. Только она
никогда не молчала. – Да как ты посмела нарушить мои ясные указания и покинуть замок