Летние дни в замке Оберн
Шрифт:
– И это тоже, – безмятежно согласилась Элисандра, чинно сложив на коленях руки.
Я мгновение рассматривала ее, ведь моя сестра была красавицей, от которой
невозможно отвести глаз. Разумеется, красива: с волосами чернее ночи и глазами,
унаследованными по линии Хальсингов, с тонкими чертами, как у матери, и
величественной осанкой, и природным изяществом, которое мне ни у кого больше не
встречалось. Однако было в Элисандре кое-что даже более поразительное –
совершенно невозмутимого спокойствия. Даже когда она говорила и жестикулировала в
ходе обычной беседы, за ее оживленными чертами и взглядами таилась величественная
умиротворенность. Когда же танцевала, то, казалось, двигается как фигура на фризе,
размеренно, порой застывая на месте, из одной точки до другой. Не выдавая чрезмерных
чувств, неважно, смеялась она или улыбалась. Величайшая бдительность укрывала ее, как
ширма из света или тени, на которой проступали те мысли или выражения, которые она
сама хотела показать окружающим.
Я ничего так не хотела, как быть похожей на нее, но на это не надеялась. И утешалась
мыслью, что сестра любит меня и никогда не устает выражать свою любовь. Со всеми она
была обходительна и никогда не говорила в гневе, однако ко мне выказывала глубокую
привязанность, чем заставляла чувствовать в ответ пылкую признательность. У
Элисандры не было поводов любить незаконнорожденную сводную сестру, навязанную
35
36
решительным и упрямым дядей, однако она любила – и это являлось истинной причиной
тому, что я жаждала, жаждала каждый год вернуться в замок Оберн.
– Сколько пробудет здесь эта противная Меган? – некоторое время спустя спросила я.
Элисандра заметно повеселела:
– Что заставляет тебя думать, что она противная?
– Брайан сказал, что она строит ему глазки.
Сестра кивнула:
– Все девушки строят ему глазки.
– Ну, в ее исполнении, по-моему, выглядит еще хуже всех.
– Ты просто так говоришь, потому что она здесь.
– Так она противная? – спросила я.
– Не особенно. Скучноватая. Ее отец очень могущественный и думает, что это
восполняет недостаток ума как его, так и его дочери. – Элисандра чуть пожала плечиком. –
Кто знает? Может, он и прав. Так тебе понравилось путешествие?
– О, это было самое чудесное путешествие! – воскликнула я. – Мы ехали и ехали, а
потом достигли леса и пришлось спешиться, а потом разбили лагерь у реки Файлин и ели
урму…
– Урму?
Я восторженно закивала.
– Да, это такой ядовитый фрукт, и Джексон…
– Ядовитый!
– Ну, ядовиты только семена. Джексон учил нас, как его есть,
я попробовали.
– Кто такой Родерик?
– Новый гвардеец из Велидора. Он отправился охранять нас, хотя Брайан сказал, что
ему не нужна никакая охрана. Я ни разу не видела, как Родерик управляется с мечом, –
добавила я, – но он очень ловко владеет арбалетом. Мне он пришелся по нраву. Все время
улыбается.
– Придется подкараулить его, ведь гвардейцы не часто попадаются мне по пути. Вы
нашли кого-нибудь из алиор?
Я заколебалась: вообще-то, на деле мы никого не нашли, хотя с одной пересеклись.
– Нет, – ответила я. – Впрочем, не думаю, что дядя ожидал иного. Наверное, нужно
было вести себя потише.
Элисандра слабо улыбнулась:
– Может, оно и к лучшему. Не думаю, что мне доставило бы удовольствие путешествие,
где ловят диких существ, чтобы продать потом в неволю.
В тот день именно эта мысль начала донимать меня, но она была еще в новинку, и я не
осмелилась ее обсуждать.
– А мне нравится, что в замке живут алиоры! – воскликнула я. – Крессида заплетает
мне косы, когда никто не уделит ни минутки. Она не отходила от моей постели три ночи
подряд, когда я болела прошлым летом…
– Да, – кивнула Элисандра, – невозможно представить без них нашу жизнь. Просто
временами… – Она замолчала, пожала плечами и улыбнулась, отбросив свои мысли. – Так
что еще происходило в вашем чудесном путешествии? Ты спорила с Кентом? Флиртовала
с Брайаном?
Я собиралась держать в тайне это величайшее предательство, да только слова
зародились в душе как ураган, и я единым махом быстро и виновато выпалила,
признаваясь:
– Ох-Элисандра-да! То есть я флиртовала с Брайаном. Мы ехали обратно, и он
рассказывал мне о Меган Трегонийской, и как лорды и леди разговаривают друг с другом,
36
37
и он… он поцеловал мне руку! Прости, прости, но я не знала, что он собирался сделать, и
я так счастлива, но знаю, это нехорошо…
Элисандра рассмеялась. Она взяла мои преступные руки в свои ладони:
– О, глупышка Кори, Брайан целует руки множеству девушек. И губы, если уж на то
пошло, когда поблизости нет четырех-пяти соглядатаев. Брайан обожает флиртовать. И
ничего не может с собой поделать. Все девушки без ума от красивого молодого принца.
– Так ты не против? – озадаченно спросила я. – Потому что я не стараюсь обожать его,
ты же знаешь, я рада, что из всех девушек замка именно ты предназначена ему в жены,