Летние дни в замке Оберн
Шрифт:
немного резко, чем удивил меня.
11
12
– Так, как это делаешь ты? – сердито парировала я. – Никогда не раздражаешься и
всегда в хорошем настроении.
Он лениво улыбнулся:
– Ну да, все время. Многое в этом мире мне совсем не по душе, но, полагаю, глупо
срывать свое неудовольствие на каждом несчастном, подвернувшемся под руку.
– Брайан вовсе не срывает…
Кент поднял руку в знак примирения:
– Он еще молод. Я на
Возможно, со временем, когда Брайан женится на твоей сестре и взойдет на трон, он будет
готов стать хорошим королем – обладающим не только вспыльчивым нравом, но и острым
умом, и неизменным благородством. В Брайане силы бьют ключом. И это именно то, что
необходимо государю. Принцу лишь не хватает навыка их сдерживать. Но это придет со
временем.
Я снова искоса взглянула на Кента, на этот раз более задумчиво. Ведь он и сам был
близок к трону.
– А тебе самому не хотелось бы стать королем? – спросила я без обиняков. Леди Грета
считает меня грубиянкой, бабушка говорит, что во мне совсем нет хитрости. Думаю, они
обе имеют в виду одно и то же мое качество. – Твой отец – регент при Брайане. Ты не
мечтал оказаться на месте принца?
Глядя вперед, Кент сказал:
– Тебе известно, что если с Брайаном что-нибудь случится прежде, чем у него родится
сын, королем стану я? Ведь мой отец, согласившись стать регентом, навсегда отказался от
короны. Так хочу ли я взойти на трон? Вовсе не этот вопрос я себе задаю. Я спрашиваю:
был бы я хорошим королем? Мудрым, щедрым, исполненным неиссякаемых сил? Или
нескладным, глупым, ослепленным предрассудками? Сколько себя помню, я пытаюсь
быть хорошим человеком. Иногда у меня получается лучше, иногда хуже. Но, надеюсь,
стремление это учит меня тем качествам, которые потребовались бы мне, будь у меня
более высокое положение.
Я едва не раскрыла от изумления рот, ведь слова Кента поразили меня до глубины
души. Раньше я никогда не задумывалась, что я за человек и какой хочу стать, считая, что
такие вещи не подвластны моей воле так же, как, например, форма моего круглого лица
или цвет моих черных кудрей. Интересно, если бы я захотела стать доброй и кроткой,
удалось бы мне это? Да уж, заикнись я о таких мыслях бабушке, она бы знатно
посмеялась.
– Я вовсе не хотел лишить тебя дара речи. – Кент не отрываясь смотрел на меня. – Или
так ты пытаешься сдержать рвущееся с уст признание, что я ничуть не преуспел в своих
попытках измениться к лучшему?
Я тряхнула
– Я просто подумала, а можно ли мне изменить свой нрав так, чтобы понравиться леди
Грете. – И добавила со смехом: – Только вот с кого бы взять пример?
– Хотя бы с нее самой. Она, кажется, вполне довольна собственным характером.
– Нет. Уж если я и хотела бы походить на кого-то, так это на Элисандру.
Тут Кент неожиданно посерьезнел:
– На твоем месте я бы не стал брать ее за образец для подражания.
Я изумилась:
– Но почему?
В ответ он только покачал головой.
– А я-то думала, ты восхищаешься ею!
– Больше, чем кем-либо другим. И все равно считаю, что тебе не следует пытаться стать
похожей на нее.
– Почему? – повторила я.
12
13
На этот раз он ответил, изогнув губы в невеселой улыбке:
– Наверное, потому, что ты мне нравишься такая, какая есть.
Неискренний ответ, но не успела я продолжить свои расспросы, как раздался голос
Брайана. Дорога становилась совсем непроезжей. Джексон тут же спрыгнул с коня и
отправился вперед, дабы посмотреть.
– Думаю, скоро пойдем пешком, – сказал Кент. – Тем лучше, ведь тропа все время
сужается.
И точно – через десять минут после того, как мы продолжили путь, всем пришлось
спешиться и вести коней в поводу. Джексон шел впереди. Идти было нелегко: на тропинке
то и дело встречались торчащие корни, колючие заросли ежевики и грязевые лужи. Но мне
это было нипочем. Я много раз хаживала по таким тропам, собирая с бабушкой травы. И
все же я старалась не отставать от Кента больше, чем на несколько шагов, и постоянно
оглядывалась, проверяя, как там Дамьен и Родерик.
Дамьен плелся с несчастным видом, глядя себе под ноги. А гвардеец, каждый раз, когда
мы встречались глазами, улыбался и кивал, дабы подбодрить. Хоть за весь день мы и
перекинулись с ним лишь несколькими словами, он мне нравился уже за одну свою
жизнерадостность.
Через час дядя наконец объявил еще одну остановку. На этом привале мы почти не
разговаривали, только Родерик спросил у Джексона, как долго нам еще идти.
– Думаю, часа два, – отозвался тот. – Придется остановиться до наступления темноты и
подготовить лагерь. Нет нужды изнурять себя, не добравшись до цели.
– Я знаю, что вы взяли с собой провизию, – снова обратился к нему гвардеец, – но ведь
леса полны дичи. Не хотите свежего мяса?