Летние дни в замке Оберн
Шрифт:
целью меня убить, – медленно произнес он. – Скорее я погибну от удара мечом в живот
или от ножа в спину.
Дядя громко расхохотался, остальные заулыбались.
Я же не отступала:
– Но если бы тебе все-таки предложили попробовать?
Гвардеец только покачал головой:
– Это невозможно, так что говорить?
– А что насчет тебя, Джексон? – повторил вопрос Кент. – Какой выбор относительно
этого горько-сладкого фрукта сделал бы ты?
Джексон
самый, что и раньше», – целиком запихнул в рот. Затаив дыхание, мы в ужасе смотрели,
как он шумно жевал. Я уже почти была готова к тому, что через минуту дядя рухнет
мертвым к нашим ногам, но он, едва проглотив этот кусок, снова зашелся от смеха:
– Никогда не видел у вас таких физиономий. Жаль, зеркала с собой нет – вы бы глянули
на себя!
– Дядя Джексон! – вскричала я. – Семена! Яд! Ты же умрешь!
– Это был лишь обман. Испытание, – громко сказал Брайан. – Твой дядя разыграл нас.
– Вовсе нет. Плод действительно ядовит, и ты убедишься в этом сразу же, как его
попробуешь, – возразил Джексон. – Просто я уж очень не люблю зависеть от
обстоятельств, потому в течение долгих лет ел урму – понемногу, раз за разом, семечко за
семечком, пока не стал невосприимчив к яду. Теперь я могу в один присест съесть целый
16
17
плод вместе с сотнями заключенных в нем гибельных семян, и он не причинит мне вреда.
Но стоит мне съесть больше одной штуки, – в густой бороде блеснула усмешка, – и я
заболеваю на много дней. Пришлось научиться довольствоваться той малостью, что мне
безвредна. Но я собираюсь продолжить приучать себя к яду и дальше.
– Нет на свете вкуса, достойного таких жертв, – убежденно заметил Дамьен.
– Урма стоит того, – уверил дегустатора Джексон.
Он подобрал с земли оставшуюся половинку, перочинным ножом выковырял из нее все
семена, отрезал небольшой ломтик рубиново-красной мякоти и предложил Дамьену.
Тот задрожал и отшатнулся:
– Нет, спасибо! Нет!
Дядя протянул этот кусочек Брайану:
– Не желаешь отведать? Это безопасно, уверяю.
Принц грациозно вскочил на ноги:
– Думаю, эту игру пора заканчивать. Я иду спать, – и он величавой поступью
прошествовал в свою палатку, стоящую в нескольких саженях от костра.
Проводив его взглядом, Джексон пожал плечами и спросил:
– Кто-нибудь хочет попробовать?
– Я, – вызвался Кент и протянул руку. Он положил ломтик урмы в рот, разжевал, и на
его лице появилось неописуемое выражение.
– Ах, – наконец вымолвил он, – теперь я понимаю, ради чего ты так
– Дай и мне немного, – потребовала я, и дядя очистил ломтик. Я положила его на язык и
тотчас же поняла: Джексон не преувеличивал. В этом крошечном кусочке фрукта,
казалось, смешались запах поздних летних цветов, вкус меда, вина, а еще того особого
пирога, что всегда пекла бабушка на мой день рождения. И еще много, много разных
других привкусов.
– Давайте наберем еще урмы, – предложила я, когда после этих волшебных ощущений
мой рот вернулся к более приземленным вещам. Например, способности разговаривать.
– Поищем их завтра, – пообещал дядя. – Но будьте очень осторожны, кусая…
– Я хочу еще кусок, – подал голос Кент.
– Дайте и Родерику, – предложила я.
Вновь тень удивленной улыбки скользнула по лицу гвардейца, сидящего по ту сторону
костра, и он ответил:
– Осталось не так уж много. Я не хочу лишать вас удовольствия.
Подавшись вперед, я положила ломтик урмы ему на ладонь и улыбнулась:
– Я сама из деревенских и знаю, что такое редкие лакомства. Ешь.
Родерик поблагодарил, начал есть, и тут же глаза его распахнулись от изумления.
Вытирая рот, он весело воскликнул:
– Теперь я знаю, на что буду охотиться завтра! – и мы все рассмеялись.
Остался последний ломтик, и он был у меня в руке. Я повернулась к Дамьену:
– Дать тебе последний кусочек?
Но тот помотал головой и, как и Брайан до этого, торопливо вскочил на ноги.
– Не сегодня. Я устал и, думаю, пойду вздремну, – пробормотал он и направился к
палатке, приготовленной для троих мужчин.
Так что мы разрезали оставшийся ломтик на четыре крохотных части, и каждый съел
свою долю. Но даже восхитительный вкус урмы не смог победить уже одолевающий меня
сон, и, доедая последний кусочек, я не удержалась от зевоты.
– Мне тоже пора спать, – заметила я, вставая, и добавила со смехом: – В моем
распоряжении целая уютная палатка, а вам будет сегодня тесновато.
Джексон покачал головой:
– Я буду спать у костра. Мне так больше нравится.
– И мне, – сказал Родерик.
17
18
– Тогда я тоже буду ночевать у костра. Все равно Брайан предпочитает одиночество, –
присоединился к ним Кент.
Дядя вытащил из своих седельных сумок одеяла и предупредил:
– Если кто проснется ночью, пусть подбросит дров в костер.
Остальные тоже начали разворачивать свои походные постели и подыскивать, где земля
поровнее. Я наклонилась и чмокнула дядю в щеку: