Лейли и Меджнун
Шрифт:
Но все ж решила проявить упорство:
"Прибегну, - мыслит, - к помощи притворства".
Слезами сад укоров оросив,
Она сказала, очи опустив:
"О мать, подруга дней моих мгновенных,
О мать, ларец богатств моих нетленных!
Мне эти все неведомы слова,
И речь твоя понятна мне едва.
С ребенком, глупым и неискушенным,
Ты говоришь о юноше влюбленном.
Мне неизвестно,
И что меня коснуться бы могло.
Я о любви ни с кем не говорила,
Лишь ты о ней мне кое-что открыла.
Что за любовь, скажи, в ней смысл какой,
Скорее тайну до конца раскрой!
О, будь моей звездою путеводной,
Чтоб больше мне не мучиться бесплодно.
Учусь не самовольно в школе я,
Твоей не преступила воли я.
То в школу мне велишь ходить, стараться,
То школы мне велишь остерегаться.
Какое же мне слово повторять?
Чему, скажи, должна я доверять?
Я слушала тебя не без испуга:
Выходит, я свеча [39] дурного круга?
Вожу я дружбу с тем, кто непочтен,
К чьему-то горю я попала в плен?
Но на чужого глаз не подниму я
И в школе время провожу, тоскуя.
Учитель был всегда моим врагом
На чтении простом и хоровом.
Так что ж еще, скажи, бывает в школе?
39
Слово "свеча" часто употребляется у Физули в значении средоточия, центра.
Ужели есть отрада в школьной доле?
Подобных слов не повторяй, прошу!
И мне, несчастной, доверяй, прошу!"
Услышав, что Лейли ей отвечала,
Мать, прекратив упреки, замолчала.
Увидела: чиста ее Луна,
И о любви не ведает она.
Неверен приговор суда людского,
Напрасно люди говорят сурово:
"Лейли бесстыдно в Кейса влюблена",
Нет, эта злая выдумка смешна.
Теперь, когда в душе росло сомненье,
Она нашла душе успокоенье.
Остаться дома дочери пришлось.
Ее глаза - источник жгучих слез.
В созвездье обрело покой светило;
Судьба в ларце жемчужину укрыла.
Рубин укрыт в глубь каменной гряды,
Нашли сосуд для розовой воды [40] .
Застлало очи темнотой безбрежной,
Надежда мглой сменилась безнадежной.
Вздыхала. Но ужели вздох тоски
40
Все
Раскроет розы сердца лепестки?
То плакала, исполнена страданья,
Взрастят ли слезы дерево желанья?
То извивалась, словно волосок,
Что в горести спустился на висок.
Душа ее, как тонкий рот, сжималась,
Томила тело и глаза усталость.
Ей не избыть свою печаль самой,
Подруги нет - и надо быть немой.
К огню мечты свеча стремится взглядом,
Хотело б сердце быть с мечтою рядом.
Великой горестью сокрушена,
Решила терпеливой быть она.
И, плача, песню скорби начертала
И про себя свою газель читала.
С любимым навсегда судьбой разлучена, скорблю жестоко.
Судьба не снизойдет к мольбам, и я страдаю одиноко.
Коль вздохами своими сжечь я девять не смогу небес, -
Тогда какая польза мне в огне, взносящемся высоко?
Я тайным горем сражена - но горе горшее того,
Что мой любимый не узнал страданий тайного истока.
Со мной беседовал мой стон, но, наконец, унесся он, -
Наскучив мной, он улетел и разлился везде широко.
Зачем еще мне говорить о тайных горестях моих?
Устам и так не удержать признаний скорбного потока.
Свидетель бог, - любимый мой всегда живет в моей душе,
Хотя любимого теперь не видит плачущее око.
Душа покинет плоть мою, но след моей любви к тебе
Навек останется в душе - так он запечатлен глубоко.
О ветер, сделай милость мне, уже сегодня, может быть,
О стройном кипарисе весть ты принесешь мне издалека.
О Физули, душа скорбит - разлука ей несет печаль,
Но кто узнает про печаль души, терпящей злобу рока!
Дай, кравчий, мугского вина скорей,
Чтобы забыть мне этот мир скорбей!
Скорей, иль душу мне отравит горе,
Скорей, иль сердце окровавит горе!
Когда вино мой ум не унесет,
То колесо судеб мой ум сожжет.
Ах, это колесо непостоянно,
Оно виновник гнета и обмана.
Его вращается неверно ось -
Кому страдать от рока не пришлось?
Когда сведет он вместе двух влюбленных
Иль двух людей, страданьем изнуренных,
То разлучать их любит он всегда,
Чтоб овладела душами беда!