Лики Богов
Шрифт:
Старик отвернулся от своих гостей и вошёл в свою избу, затворив за собой дверь. До дома отец с дочерью шли молча.
Вольные ласточки сновали по небу, купаясь в ласковых лучах Ярилы и наполняя округу заливистым пением. Тонкие пальчики крепко цеплялись за могучие ветви яблони, что росла у резного терема уже не один десяток лет. Девушка устроилась поудобнее на раскидистых руках дерева и наблюдала за боем двух самых дорогих её сердцу людей. Звон металла повергал в бегство сотни солнечных зайчиков, подгоняя их мелодичным посвистыванием лезвий. Отец атаковал быстро и точно… мощно и коварно. Брат уклонялся, отражал выпады стальных клыков, внимательно следил за движениями противника и таял, словно утренняя дымка, заставляя «вражеский» клинок впустую кромсать
Отец сделал очередной выпад, и Волот закрутил в руках мечи, не подпуская соперника ближе — два светящихся солнышка оберегали воина и сердито шипели предостережения. Голубые глаза впились в эту круговерть, девушка оттолкнулась от ветки и, приземлившись на землю, кинулась к воеводе.
— Тять, а тять, — голосила она, — научи и меня такому коловрату.
— А ты два меча удержишь? — сомневался Волот, протягивая сестре один из своих клинков.
Девичья ладонь обняла изрезанный рунами деревянный черен, увесистая сталь потянула воительницу вниз. Умила ухватилась за рукоять второй рукой и подняла меч. Прямое, заточенное с обеих сторон лезвие приветливо блеснуло ей. Демир внимательно взглянул на дочь – оружие было явно тяжеловато для неё.
— Видел я у кузнеца Богдана вещицу одну, тебе сподручнее с ней будет, — задумчиво сказал отец. — Так, Волот, проверь, пока ходить буду, как Умилка приёмы отточила… токмо не зашиби ненароком.
Демир направился в кузницу, о чём-то размышляя. Брат ухмыльнулся, подмигнул девушке:
— Может, на деревянных мечах начнём?
— Нет уж, — насупилась Умила и принялась обходить соперника, примечая в нём каждую деталь.
Воин подался вперёд, но тут же развернулся и атаковал, сестра едва успела присесть, чувствуя, как над головой пронеслась тяжёлая сталь. Омуженка вывернулась, отскочила в сторону и с размаха ударила по клинку брата. Она ринулась к нему, провернула в руках меч и выбросила лезвие в грудь противника. С лёгкой улыбкой парень подался назад и слегка прогнулся, наблюдая, как блестящий металл со скрежетом скользнул по его кольчуге. Волот резко ударил её коленом в живот, девушка согнулась и попятилась назад, но тут же во вращении атаковала мечом ноги соперника. Брат подпрыгнул и выбросил в неё клинок, девушка блокировала его своим, отвела в сторону и ринулась к яблоне. Витязь в два шага настиг её, но голубоглазая, развернувшись, отпружинила от земли, ухватилась за ветку дерева и с размаха атаковала его ногами. Воин едва успел пригнуться, сапог сестры чиркнул по затылку, а следом её бедро проехалось по спине. Забияка с рыком выбросила в него клинок. Парень занёс меч за спину и отвёл атаку, он резво вывернулся и с размаха выбил оружие из тонких рук.
— Всё, малая, моя взяла, — констатировал Волот.
— Неужто ль? — фыркнула девчонка и, припав к земле, ринулась на него.
Тонкие пальцы скользнули по бедру брата и вынули из ножен сакс, блестящее лезвие рассыпалось сотней бликов, пропело в маленькой ладони, и резная рукоять полетела в затылок воина. Волот пригнулся и выбросил локоть за спину, вновь поразив живот сестры. Умила отскочила, прошипела, подбросила нож в воздухе, перехватив его с рукояти за клинок, и метнула в противника. Волот отбил сакс мечом, но в тоже мгновение увидел перед собой тонкий девичий силуэт на фоне яркого солнечного диска. Сестра в прыжке ударила его коленом в челюсть и мягко приземлилась на землю. Парень попятился и удивлённо посмотрел на соперницу.
— Ого! — оценил он. — Ладно у тебя вышло.
— Почему не бьёшь в полную силу? — нахмурилась Умила.
— Шуткуешь, али умом тронулась? — ухмыльнулся брат.
Их спор прервали причитания. Мимо двора шли два мужика, таща за собой быка. Могучее животное, чуя неладное, упиралось изо всех сил и не давало сдвинуть себя с места.
— Чувствует, что на убой ведём… как пить дать, — говорил один из них.
Второй лишь нахмурился, дёргая верёвку на себя. Тонкие веки в хитром прищуре прикрыли серый дым выразительных глаз, широкая ладонь сильнее сжала резной черен.
— В полную силу,
— Упрямится скотина, — вздохнул тот, что постарше, — никак нам его не забить.
— Отойдите оба, — велел воин.
Мужики повиновались, парень ухватил рукой рог быка и опустил могучую голову вниз, второй размахнулся и одним ударом рассёк толстую шею. Туша упала на землю, брызгая кровью на зелёную траву.
— Так что, сестрица, учиться будем али силой мериться? — нахмурился Волот.
— Учиться будем, — улыбнулась она.
— Благодарствую, соколик, токмо как мы теперича его дотащим? — задумчиво гладя бороду, сказал старик.
Парень вздохнул, протянул сестре меч, взвалил тушу себе на плечи и пошёл до соседского двора. Навстречу ему вышел отец и, смерив сына взглядом, пробурчал:
— Я тебе Умилку велел учить, а не скот забивать.
— Не серчай, батя, я мигом обернусь, — улыбнулся Волот, ускорив шаг.
Демир поравнялся с дочерью и протянул ей две сабли. Девушка спешно вонзила меч брата в землю и приняла подарок. Она внимательно рассматривала стальное зеркало изогнутого клинка, заточенного с одной стороны, провела пальцами по крепкому обуху, впилась взглядом в золочёную рукоять, выполненную в виде головы сокола. Сабля сама легла в узкую ладонь воительницы, после меча Волота она казалась легче пёрышка. Голубоглазая повертела оружие и широко улыбнулась.
— Давай, доча, — сказал отец, — пусть клюв сокола покоится на твоём указательном персте, толкни рукоять большим и плавно подай кисть… почувствуй, как сабля на круг зайдёт, как пробежит по перстам, и снова поймай большим.
Умила повиновалась, сабля описала круг, издав мелодичный звук.
— Ага, — кивнул учитель, — тепереча локоть подключай, токмо нежно…
Острое лезвие кромсало воздух и пело своей хозяйке, отражаясь в озёрной синеве её глаз. Девушка крутила его, превращая в блестящую изогнутую ленту в солнышко.
— Пошибче, — улыбнулся воевода.
Умила ускорилась, песнь клинка стала длиннее, девушка перехватывала саблю из руки в руку, не переставая описывать круги. Она чувствовала, как это оружие становилось продолжением её тела, вбирало в себя частичку души.
— А с двумя сладишь? — ухмыльнулся отец, протягивая вторую саблю.
Сладила. Теперь Умила овладела не только луком и мечом, но и нашла своих боевых друзей, преданных, верных.
Липкая тьма окутывала хрупкое девичье тело, холод безжалостно запускал в кожу свои тонкие острые иглы. Сырой воздух, заполняющий глубокую яму, щекотал нос и сдавливал горло узницы. Умила поджала под себя ноги и обожжённые о горячие угли стопы отозвались ноющей болью. Омуженка готовила свой дух к грядущему испытанию, решающему испытанию. Отвоевав в своём первом походе в рядах младшей дружины, девушка получила признание братьев по оружию, и воевода позвал её в старшую. Чтобы войти в круг избранных, стать одним из лучших воинов Тархтарии, Умиле нужно было пройти посвящение – три круга. На первом круге девушка показала удаль свою и умение обращаться с всевозможным оружием. Второй круг требовал испытание стихиями: вода* - явила силу её тела, огонь* - несгибаемую волю, земля* - бесстрашие и самообладание. Оставался третий круг – теперь ей нужно одолеть дружинника голыми руками. Истощённое тело ныло, голод сжимал живот, но в душе омуженки горел огонь и желание встать в один ряд с теми, кто дорог её сердцу.
Широкие лапы еловых ветвей расползлись в стороны, и дневной свет по каплям проник в яму. Тонкая ладонь прикрыла глаза, привыкшие за минувшие сутки к мраку. Крепкая рука сжала её кисть и помогла выбраться из заточения. Ласковый голос коснулся слуха:
— Собери силушку, сестрица, последний круг остался. Против тебя Бус выйдет.
— Радмилка как? — прохрипела девушка.
— Прошла, — улыбнулся Волот. — Живая… вроде. Токмо не бойся ничего, ты ж ловчее белки, хитростью бери.
— Не надо со мной, как с малой. Помню всё, сдюжу… наверно.