Литва в 1940-1991 годах. История оккупации

Анушаускас Арвидас

С 20 марта 1953 года имя Сталина исчезло из газетных передовиц, и он больше не цитировался. 2 апреля на пленуме ЦК КПСС Берия обнародовал факты о сфабрикованном «заговоре врачей», инициатором которого был Сталин. Дела о «сионистском заговоре», «МГБ», и «Мингрельском деле» также начали пересматриваться. В период с апреля по июнь на Президиуме ЦК КПСС он предложил нормализовать отношения с Югославией, отказаться от опеки Германской Демократической Республики, снизить налоги для колхозников, распространить более широкую амнистию на заключенных и передать ответственность за лагеря ГУЛАГ Министерству юстиции СССР, а за все промышленные и строительные организации, в которых работали заключенные, — соответствующим министерствам. Но на самом деле это не было реализовано, и после ареста Берии решение было аннулировано. По его инициативе 27 марта была объявлена амнистия для всех заключенных, приговоренных к 5 годам лишения свободы, и более миллиона заключенных были освобождены.

Однако эта амнистия распространялась в основном на уголовных, но не на политических заключенных. Берия предложил пересмотреть уголовное законодательство сталинского периода, потому что ежегодно осуждается более 1,5 миллионов человек, через пару лет это число выросло бы до 2,5-3 миллионов. 4 апреля Берия категорически запретил применение «мер физического воздействия», то есть пыток, в системе внутренних дел и приказал уничтожить такие пыточные приспособления. 15 июня он предложил ограничить «юридические» полномочия Специального совета СССР (эта репрессивная структура была упразднена в сентябре).

Траур в день смерти Сталина. Площадь Вильнюсского железнодорожного вокзала, 5 марта 1953 года.

Берия начал менять государственную политику, проводившуюся до тех пор. Он начал требовать, чтобы партийный и государственный аппарат советских республик нанимал в местные органы власти и управления не представителей других наций (в основном русских), присланных Москвой, а местных чиновников, так называемый национальный персонал, и чтобы учреждения использовали национальный язык. Берия, который сам был грузином по происхождению, «очень хорошо знал», что выдвижение местного этнического населения на руководящие посты обеспечит твердую поддержку его новому правительству. Он даже предложил, чтобы республики имели свои государственные ордена и другие награды (позже, на июльском пленуме ЦК КПСС участники обсуждения «Дела Берии» посмеялись над этим предложением).

Русскоязычный персонал в Литве впервые начал постепенно заменяться литовцами в репрессивных структурах. 10 апреля 1953 года Йонас Вильджюнас, литовец, был назначен министром безопасности вместо россиянина Петра Кондакова, а его заместителями стали партийный деятель Казимерас Ляудис и агент службы безопасности Альфонсас Гайлевичюс. Все они были коммунистами и инициаторами репрессий. Назначая новых «руководителей реорганизованного МВД по всему СССР», Берия надеялся заменить также глав республик, пришедших к власти в эпоху Сталина, людьми, послушными ему и пользующимися их поддержкой, чтобы укрепиться в Кремле. Он обвинил членов партии Сталина в неспособности управлять и в незаконных репрессиях. Первый секретарь ЦК ЛКП Снечкус был одним из них.

Берия первоначально выбрал для своего политического эксперимента Литву и Украину — страны, в которых в послевоенные годы существовалаактивная оппозиция советскому режиму, наибольшее количество людей (в процентном отношении) пострадало от политических репрессий и террора и где стремление к свободе было устойчивым. По его мнению, возникшая здесь противоречивая политическая обстановка должна была создать условия для замены старых членов партии — исполнителей репрессий — руками этих самых коммунистов. Подпольная оппозиция и вся общественность в целом должны были приветствовать новый курс и в то же время оказать давление на находящихся у власти коммунистов с целью проведения реформ.

Берия потребовал от МГБ ЛССР подробных отчетов и объективного анализа подавления партизан. Он начал искать улики против Снечкуса, желая обвинить его в игнорировании национальной политики и слишком жестких репрессиях, которые только усилили сопротивление советскому правительству. Без ведома Снечкуса Берия готовил заявление для Президиума ЦК КПСС о неудовлетворительной ситуации в Литве. Он также тайно отправил в Литву своего помощника генерал-лейтенанта Николая Сазыкина, собранная информация которого позже стала одной из важнейших улик против лидеров Литвы и Украины.

5 и 16 мая 1953 г. Берия направил в Президиум ЦК КПСС два письма, касающихся недостатков в деятельности бывших министерств государственной безопасности Литвы и Украины по борьбе с подпольем. 20 мая Президиум ЦК КПСС официально обвинил руководство Литовской ССР в том, что оно выдвигало русских на высшие должности в республике, в результате чего «было трудно сблизиться с народом и распространялись антирусские и антисоветские настроения». 26 мая ЦК КПСС принял постановление «О проблемах Литовской ССР. Ошибки национальной политики ЛКП» (хотя у ЛКП не было и не могло быть никакой собственной политики) были описаны как одна из наиболее важных причин, препятствующих распаду «буржуазно-националистического» подполья. Против Снечкуса были выдвинуты следующие обвинения: незнание «ленинско-сталинской национальной политики», неспособность справиться с партизанами, отсутствие контроля над ситуацией и отсутствие реальной

власти, которая принадлежала президенту подполья Йонасу Жемайтису. Из-за халатности LCP CC и Совет министров ЛССР, ситуация в Литве якобы была настолько плохой, что существовала реальная угроза советской системе. Согласно постановлению ЦК КПСС, руководство ЛССР не доверяло местному литовскому персоналу и, следовательно, отчуждало население. Следовательно, крестьяне были недовольны колхозами, национальные организации все еще действовали, а в школах ощущалось влияние католической церкви и «националистического» подполья. Вместо распространения антирелигиозной пропаганды руководство ЛССР надеялась сломить католическое духовенство репрессиями. Возможно, самой большой критикой был тот факт, что так называемое буржуазно-националистическое подполье не было уничтожено в Литве и имело большую поддержку со стороны населения. Руководство ЛССР дало указание органам государственной безопасности уничтожить подполье, и это было сделано путем массовых репрессий и военных операций. Было признано, что многие люди были арестованы, заключены в тюрьму и депортированы на основании незначительных материалов или без какой-либо причины. Ситуация в Литве во многих отношениях впервые была оценена вполне реалистично.

Заявления и выводы, содержащиеся в решении ЦК КПСС, были неожиданными для активистов ЛССР и сильно напугали их. Как выяснилось позже, они с ними не согласились, но, соблюдая требования политической конъюнктуры, на пленуме ЦК ЛКП 11-13 июня 1953 года признали, что постановление ЦК КПСС «совершенно правильно оценивало политическую ситуацию Литовской ССР». Снечкус одобрил новый политический курс — расширение использования литовского языка и выдвижение литовцев на руководящие должности, особенно в структурах МВД, но не восхвалял и даже не упоминал имя Берии. Впервые лидеры ЛССР открыто заговорили о проблемах литовского языка и косвенно признали русификацию, проводимую в послевоенные годы в Литве, заявив, что литовцы вообще почти не участвовали в ликвидации подполья, потому что эту «работу выполняли» почти исключительно этнические русские. Июньский пленум принял довольно радикальный декрет. От партийных организаций потребовали оперативно устранить перекосы в национальной политике и в ближайшем будущем подготовить и назначить литовских сотрудников на руководящие должности. Делопроизводство в учреждениях должно было вестись на литовском языке, и литовский язык должен был использоваться на наиболее важных собраниях партии и государственных учреждений, массовых мероприятиях, лекциях и собраниях. Поскольку никто на пленуме не поднял вопрос о политическом недоверии к Снечкусу или другим лидерам ЛССР Литвы или об их личной ответственности за деятельность LCPIB] в период с 1944 по 1953 год, они сохранили свои должности. Такие результаты пленума не могли полностью удовлетворить Берию, но время для более радикальных действий еще не пришло. В то же время Берия стремился заручиться большей поддержкой в Москве, Украине и Белоруссии.

Высшие чины администрации ЛССР быстро стали более литовскими. Владас Нюнка заменил второго секретаря ЦК ЛКП В. Аронова, Мотиеюс Сумаускас заменил первого заместителя председателя Совета Министров ЛССР В. Писарева, а Йонас Лауринайтис заменил другого заместителя председателя Алексея Соколова. Бюро ЦК КПК, важнейшее учреждение оккупационной администрации ЛССР, по сути, стало литовским. (В то время В. Круминис заменил русского второго секретаря ЦК КП Латвии В. Ершов и украинец Алексей Кириченко заменили русского первого секретаря ЦК КП Украины Л. Мельникова).

В отчете от 19 июня 1953 года и других отчетах министра МВД ЛССР Йонаса Вильджюнаса Снечкусу, которые были представлены, были приведены сотни примеров того, как люди открыто приветствовали предстоящие изменения............................. Основное внимание уделялось принудительному отъезду русских из Литвы и будущей ликвидации колхозов. Летом 1953 года началась принудительная высылка русскоязычного руководящего персонала, приехавшего в Литву после войны. До ноября 1953 года Литву покинуло более 3000 русскоязычных людей, из них 1133 были сотрудниками репрессивных структур, 269 партийных работников и 793 чиновника министерств и других ведомств. Конечно, это была лишь малая часть из 130 000 русскоязычных поселенцев, приехавших в Литву после войны. Они не хотели покидать Литву и спрашивали, почему их выгоняют отсюда, и не является ли Литва больше республикой СССР. Более того, весной 1953 года были упразднены регионы и некоторые министерства, в результате чего около 6000 человек потеряли работу. Трудоустроить их всех было невозможно, поэтому они составляли четверть тех, кто покинул Литву.

В то время Берия все еще мог вести довольно тонкую игру и использовать подпольную деятельность Литвы в своих интересах. 23 июня 1953 года арестованный лидер литовских партизан генерал Йонас Жемайтис был доставлен самолетом в Москву. Фи привлекал много внимания в тюрьме на Лубянке. 25 июня он встретился с Берией, Беседа длилась час, но ее содержание неизвестно. Считается, что Берия мог предложить Литве более широкую автономию, признать руководство подполья и вывести русскоязычных поселенцев, что уже началось.