Локи все-таки будет судить асгардский суд?
Шрифт:
http://vk.com/album-57908144_195763787 – фотографии из реального Асгарда, имеющие непосредственное отношение к повести. Посмотрите, как выглядят лавовые поля или дома отверженных.
http://vk.com/album674008_195463468 – это глобальный отчет по Исландии-Асгарду, растянутый на 93 фотографии (первый комментарий под каждым фото – часть отчета)
====== Глава 42 ======
Хагалар вел Локи к дому окольными путями. «Только бы этот олух молчал. Нужно как можно скорее запереть его, иначе в дурную голову может закрасться мысль раструбить на каждом углу о произошедшем и все, пиши пропало»… Нет уж, хватит с величайшего мага всех времен и народов глупостей малолетних царевен. Никто, даже сам Один, не посмеет испортить его игру и вырвать победу из рук. Слишком долго он ждал своего часа и больше ждать не
Изначально, по плану, на провокацию должен был повестись Раиду. Естественник и так был в расстроенных чувствах после неудавшегося эксперимента, а тут еще и оскорбление его дорогого божества. Успех был гарантирован. Но нет, Локи в очередной раз спутал все карты. Напал сам да не просто напал, а еще и изувечил собственных дружков! Знал бы он, насколько это на руку мастеру магии!
Когда детеныш бросился на него, первой мыслью Хагалара было не оглушать сразу, а вступить в драку и активировать пару мощных заклинаний, которые обыватели приняли бы за взрыв. Они бы и за год не разобрались, что именно взорвалось — каскет, который, как маг точно знал, взорваться не мог, или кислоты, разлитые измотанными многодневными бдениями естественниками. Тот же сухой йодистый азот детонирует от удара, а если бы к нему добавилась концентрированная серная кислота, попавшая в воду — естественники точно не досчитались бы рук, ног и головы заодно. Укрыть же дитя щитом маг бы всегда успел. Хотя это и не обязательно — на царском недоразумении доспехи, оно бы отделалось парой переломов, синяками и, возможно, черепно-мозговой травмой. Хотя нет, просто черепной — плоть и кровь Одина в очередной раз доказала, что мозга у нее нет. Зато сколько проблем в лице неугодных асов Хагалар бы устранил! Да и не только асов: раздражающей дружбе пришел бы конец, Локи остался бы без своих вернейших союзников.
Однако, здраво рассудив, мастер магии пришел к выводу, что живые да еще и спасенные им софелаговцы принесут больше пользы, чем мертвые. Гораздо выгодней быть героем, спасшим пять жизней, а не одну. Так или иначе, ни о какой дружбе между фелагом и Локи больше не могло быть и речи, а смерть Раиду сейчас, когда чуть ли не все поселение с горящими глазами принялось изучать продвигаемые им мидгардские игрушки, к сожалению, ничего не даст, его просто возведут в ранг героя, а делиться этим званием Хагалар не собирался. Вечно ярившегося естественника стоило сперва опорочить, втоптать в грязь, а потом уже, если представится случай, убить. Если он, конечно, сам не захочет свести счеты с жизнью… Главное, чтобы окружающие потеряли веру в его идеи, все остальное приложится. Потеряв уважение раз, Раиду никогда не сможет его вернуть. Уж об этом старый маг позаботится. А детеныш — Хагалар мельком глянул на беспрекословно следовавшего за ним Локи — он стал слишком многое позволять себе. Пора уже спустить его с небес на землю и донести, что он — никто, особенно в опекаемом магом поселении. Его неумелое руководство могло привести к распаду поселения, к стычкам между мастерами, учеными и обслуживающими сословиями, к убийствам. Но не теперь. Пора платить по счетам.
Пинком открыв дверь, да так, что она чуть не слетала с петель, Хагалар как котенка бросил Локи в комнату, а точнее, в ближайший столб. Из носа царевича снова пошла остановившаяся было кровь; к ней добавилась кровь из разбитой губы. Она текла по подбородку, шее, окрашивая зеленую рубаху в грязный черно-бордовый цвет, но сколь ничтожным было это ранение по сравнению с тем, что переживали сейчас естественники!
Хагалар давно полностью продумал тот образ, который принесет ему наибольшую выгоду в обращении с сыном Одина, а события последних часов только упростили задачу. Не зря Вождь много столетий провел в чертогах Одина, многому научился. И копированию взгляда всесильного бога в том числе. Грозный, тяжелый, невыносимый, он буквально придавил царевича к полу. Сопутствующая ему пугающая тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием юноши, усугубляла обстановку.
— Да как ты смеешь!
Хагалар не позволил себе даже намека на улыбку. Детёныш решил, что лучшая защита — нападение — неплохая, древняя как мир тактика, но только не с величайшим магом всех времен и народов. Хагалар, сохраняя на лице пугающее спокойствие, остался недвижим. Со стороны могло показаться, что
Как Вождь и предполагал, Локи недолго выдержал подобное моральное насилие. Оправившись от первого шока, он с гордо поднятой головой пошел к двери. Маг мысленно усмехнулся: «Далеко собрался, ребеночек? Ведь мы только начали…»
Когда рука, не дотянувшись до ручки, столкнулась с невидимым глазу магическим барьером, аура сына Одина пошла волнами. Давно Хагалар не пользовался этим умением, не надеясь увидеть среди давно знакомых поселенцев хоть что-то интересное, но сейчас он не жалел времени, потраченного на его освоение. Наблюдение за тем, как детеныш боится его, хотя пока и скрывает свой страх за непроницаемой маской, доставляло практически забытое удовлетворение. Что ж, стоит попугать его еще немного — может, станет сговорчивее?..
Хагалар, словно тень, не издав ни единого звука на скрипучем полу, подошел к столу и аккуратно взял лежащий под кучей хлама острый изогнутый кинжал. Легко представить, какие чувства испытывал царевич Асгарда, когда на него, все с тем же отсутствующим выражением на лице начал надвигаться боевой маг. Вождь прекрасно помнил, какое впечатление в свое время на него произвел собственный учитель и сколько времени потребовалось на то, чтобы перенять это умение.
По лбу детеныша стекла капля пота, пересохшие губы задрожали, невозможно зеленые из-за появившейся влаги глаза расширились, а дыхание сбилось — ничего удивительного, в конце концов, не каждый день живое и вполне адекватное существо на глазах превращается в кровожадного монстра. И ведь это даже не иллюзия. Нет, это не более, чем явственно открытая настоящая сущность того, кого сейчас никто не посмел бы назвать асом.
Локи отступил на шаг назад. Потом еще на один и еще. Он даже не замечал, что пятится от своего надсмотрщика, дрожа всем телом. «Ну куда же ты, мой милый мальчик, разве не ты совсем недавно так жаждал меня ударить? Разве не ты, ошибка природы, ярился, доказывая всем и вся, что бесстрашие воина никому не сломить?..» — проносилось в мыслях Хагалара, который был все ближе к своей цели. Спина царевича уперлась в барьер… Достаточно слабый, его легко можно было пробить, но Локи это даже в голову не пришло. Магу хотелось довести сына Одина до настоящей паники, до истерики. «Давай же, не расстраивай мою веру в тебя! Не лишай меня удовольствия увидеть твои слезы, услышать мольбы о пощаде, насладиться твоей ничтожностью, осознанием собственной никчемности… Давай же, сын самого Одина, давай!»
Преображением в чудовище, без чувств и эмоций, он умудрялся ломать даже настоящих вояк, привыкших видеть его в нормальном облике, не то, что непослушных маленьких детей, возомнивших о себе невесть что.
И вот, когда дело было почти сделано, когда на каменном лице расцвел звериный оскал, а кинжал оставил тонкую красную полосу в миллиметре от артерии, в дверь постучали… «Я убью тебя, неизвестная тварь, предварительно оторвав твою поганую руку!» — подумал Вождь, вновь возвращая себе каменное выражение лица. Локи со стоном закрыл глаза, едва не сползая по барьеру вниз. «Все еще держится, маленький заносчивый гаденыш!» — Хагалар, тяжело вздохнув, отбросил кинжал в сторону: тот врезался в гобелен с оленями и пропорол вожаку голову. Сменив одну, устрашающую, доводящую до беспамятства маску другой, такой привычной и надоевшей полупрезрения ко всему и вся, и бросив напоследок нечитаемый взгляд на царевича, маг одним мановением руки распахнул дверь.
Беркана влетела, словно маленький ураган, и, споткнувшись о порог, вцепилась в Вождя — пол жалобно скрипнул. «Девочка моя, пожалуйста, я тебя очень прошу: умри!». Хагалар машинально обнял дитя, всем своим видом давая понять, где он видел женские истерики и насколько сильно хочет сейчас находиться в одной комнате с Одинсдоттир. Впрочем, ее реакция на попытку убийства была предсказуема и даже на руку — в последнее время магиолог сильно привязалась к Локи, что совсем не радовало мастера магии. Следом за ней в комнату невозмутимо заплыл Лагур, не отрывающийся от очередной книги. Шестым чувством найдя устойчивую поверхность, он поспешил приземлиться на нее и снова отвлечься от внешнего мира.