Локи все-таки будет судить асгардский суд?
Шрифт:
— Хагалар! Хага-а-алар! — Дочь Одина задыхалась в рыданиях. — Это ужасно! Лужи крови, осколки-и-и… — Очередная волна истеричных воплей девчонки пусть и раздражала Вождя, но безапелляционно указывала на вину Локи. Хотя боевой маг сомневался, чувствовал ли он себя хоть немного виноватым. Да и не особенно это важно. Важно, чтобы сами пострадавшие считали его таковым.
— Успокойся, Беркана, тише, все будет хорошо… — произнес Хагалар, попытавшись отцепить от себя назойливую пиявку — куда там! Она лишь усилила хватку.
— Хорошо?! — Девушка на секунду замолчала и подняла удивленные глаза, полные слез. — Ты просто не был там, не видел того ужаса, что
— Я сказал… — Хагалар перешел на угрожающее шипение, — прекратить!
Даже отсутствующий в этом мире Лагур поднял голову, впрочем, сразу же ее опустив. Беркана испуганно сжалась, моментально затихнув — маг никогда прежде не повышал на нее голос.
— Ну за что мне так везет на истеричных детей Одина? — добавил он спокойнее и гораздо миролюбивей, уже в пятый раз мысленно убивая назойливых мух в виде асов, что так не вовремя заявились в дом царевича. — Не бери пример со своего брата. Хоть ты-то будь достойной дочерью! — Сейчас был самый подходящий момент для того, чтобы внести в душу Локи еще пару подозрений насчет его родства с Берканой, а также прозрачного намека на несветлое будущее.
— Если бы ты видел… — Одинсдоттир кинула полный ужаса взгляд на царевича и, вопреки желанию мага, спряталась за его широкую спину.
— Беркана, что там? — подал голос до сих пор находящийся в прострации Локи, несколько мгновений назад искренне поверивший в провидение. Спрашивал он, правда, не столько девушку, сколько золотую подвеску на груди Вождя, за которой ориентировочно находилась голова спасительницы.
— Там? — переспросил Хагалар. — А ты как думаешь? Осколки вынимают, — маг приподнял бровь и невозмутимо продолжил: — Уверен, ты согласишься, что это приятная картина: море крови, крики, корчи от боли, агония, ну, не мне тебе рассказывать, ты ведь и так это знаешь, — издевательская усмешка тронула губы главного надсмотрщика, а унижающий взгляд в очередной раз дал понять, где место сына Одина на самом деле.
— И кстати, если твои дорогие друзья умрут… — Хагалар сделал драматическую паузу, — …из-за потери крови, заражения, ожогов, остановки сердца, боли, не суть, — еще одна пауза, — то это будет на твоей совести, — умильно нахмурившись и наклонив голову, Вождь создал иллюзию истошных воплей, якобы доносившихся издалека. Она пришлась очень кстати: царевич нервно обернулся, Беркана тихо всхлипнула, не решаясь разрыдаться.
— Мелодичные звуки, не правда ли? — подытожил маг, убирая иллюзию. — Лучшая музыка для бравого воина, коим ты, несомненно, являешься! — по комнате разнесся тихий смех.
— Довольно! — Локи сделал крохотный шажок вперед, постепенно приходя в себя. — Я сам посмотрю?.. — он больше даже не пытался приказывать магу, только почти униженно просил и выглядел очень жалко. «Ну вот, мой мальчик, видишь, как все просто? В тебе есть потенциал, так что, не сомневайся, я воспитаю тебя так, как нужно было еще в раннем детстве, привью уважение к старшим и научу беспрекословно подчиняться приказам», — мстительно подумал Хагалар.
— Хорошо, пойдем, — кивнул он. — Беркана, отцепись от меня по-хорошему. — Вождь мягко высвободился из рук девушки, но, стоило
— Беркана… — начал он предостерегающе.
— Нет! — крикнула магиолог в ответ, снова приближаясь к истерике.
И только когда Локи вышел из покоев, Хагалар таки смог отцепить от себя дочь Одина и даже отогнать на пару шагов. Правда, ненадолго…
Локи чувствовал себя не в своей тарелке: в спину упирались осуждающий и полный ненависти взгляды, готовые прожечь насквозь. Однако проходящие мимо асы не перешептывались, не задавали вопросов и вообще не обращали на процессию никакого внимания, что могло означать только одно — они ничего не знали. По крайней мере, пока.
— Неужели ты не боишься его? — расслышал Локи тихий шепот магиолога и тут же обратился в слух.
— Никакой уважающий себя боевой маг маленьких детей не боится. — Слова звучали прописной истиной, и царевич не мог разобрать, что ему обиднее — смысл сказанного или отношение к нему Вождя.
— Но после всего, что он сделал…
— Маленьким ребенком он все равно остался, и его поступок только подтверждает это.
Выслушивать очередные колкости не хотелось, поэтому Локи сосредоточился на более насущной проблеме: в какой из четырех домов исцеления войти? Он понятия не имел, куда перенесли естественников, не был даже уверен, что они живы. И только хотел задать вопрос, как Хагалар прошел вперед, утаскивая за собой упирающуюся Беркану. Локи направился следом. В его голове творился полнейший хаос, поэтому он не заметил, что идет именно в тот дом исцеления, где лежал сам. Тот самый, соединенный переходами с еще несколькими домами поменьше. Лишь когда лоб пронзила резкая тупая боль, он вспомнил о наличии дурацкого столба прямо перед входом. Разумеется, эта оплошность не могла укрыться от глаз старого павлина. Однако очередная презрительная усмешка осталась незамеченной. Перед Локи на скамьях лежали естественники. Не то, чтобы вид перебинтованных и обожженных асов произвел на царевича хоть какое-то впечатление — он не раз сталкивался с намного более сильными ранениями, — но все же эти нанес своей рукой да еще и не намеренно.
Хагалар сел, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди, и с интересом оглядел ученых. Локи встал рядом, замерев, словно статуя: что говорить и делать, он не знал, но извиняться точно не собирался. Беркана медленно подошла к постанывающим от боли софелаговцам и присела на краюшек скамьи. Лагура, о котором все забыли, течение прибило к соседней лавке.
— Узри последствия своей гордыни, — пафосно начал Хагалар.
— Как вы? — магиолог наклонилась к Ивару, едва сдерживая слезы.
— Совсем ослепла, что ли? — Как бы плохо Раиду ни было, не нахамить раздражающей его девице он не мог.
— Брат, пожалуйста, — Ивар послал ему уставший взгляд. — Спасибо за заботу, дочь Одина. Наши раны не слишком глубоки, скоро мы сможем вернуться к работе. Спасибо тебе, Хагалар, за то, что столь быстро вытащил нас и защитил лабораториум. — Уголки губ Вождя слегка приподнялись, и он легко кивнул, принимая благодарность.
— Я вижу, ты тоже пострадала, — Ивар едва коснулся кончиками пальцев руки Берканы. На запястье расцвел огромный бардовый синяк, который Локи только сейчас заметил. Да и в общем дочь Одина выглядела не лучшим образом: летнее платье не могло скрыть синяки и кровоподтеки. Царевич хмыкнул — будут знать, как влезать в разборки магов. Поселенцам еще повезло, что никаких серьезных травм не получили.