Локи все-таки будет судить асгардский суд?

Ершел

— Довольно, ты не Ивар! — Локи хлопнул рукой по столу. — А я не молоденькая девица, которая тает от лести. Говори по делу.

— Выдрать тебя, что ли, еще раз, чтобы ты старших уважать начал? — притворно задумался Вождь. — Впрочем, это я всегда успею, с твоим-то не владением магии… Но шутки в сторону, — он весь подобрался, а голос из елейного стал серьезным. — Дорогой мой сын-несын Одина, теоретически ты прав во всем, но фактически ты ничего не сможешь сделать.

Локи не ответил, взглядом требуя продолжения.

— Я понимаю, что тебя пьянит власть. Ты еще, когда маленький был, к ней стремился, я с самого начала говорил Одину, что из тебя Тень не вырастить, что ты никогда не займешь место у трона, только на троне. Ты объявил себя правителем поселения — это хорошо, научись править хотя бы парой тысяч асов, прежде чем получишь шестьсот тысяч.

У тебя неплохо получалось до последнего времени, но, увы, тебя учили править подданными, для которых ты царевич по рождению, и ты вызубренные правила переносишь на немного другую реальность, управление которой, правда, тебе никак не поможет в будущем, но не суть. Пойми, Локи, поселение не подчиняется законам Одина. Официально. Так прописано в основном законе. У поселения есть выборный тинг, который решает все вопросы. И вдруг появляешься ты. Как думаешь, почему тебя признали и слушаются?

— Потому что я — путь к Одину, — скучающе протянул Локи. — Я из царской семьи, я разбираюсь в науке и стал одним из вас и могу привнести в вашу жизнь всевозможные блага.

— Не только, — Хагалар покачал головой. — Твое происхождение, к сожалению, дает о себе знать — милый Один привык видеть вокруг себя только врагов. Дело не только в благах, мой юный Локи. Тебя любят.

— Любят? — фыркнул царевич.

— Да, любят. Не все, конечно, но многие. Ты харизматичен, ты вошел в наш круг, ты не смотришь на нас как на муравьев. К сожалению, ты очень мало общаешься со здешними жителями, это тебе в минус, конечно, ведь своих подданных надо хорошо знать, по крайней мере, пока их так мало. Что местные думали об Одине до твоего появления? Да ничего. Ни хорошего, ни плохого. Многие из них пострадали из-за законов Одина, часто несправедливых, и всё. Тебе, окруженному городскими жителями, выросшему во дворце, просто не понять, как живут простые асы: они ютятся в хуторах во многих милях друг от друга. Годами пасут скот и ловят рыбу, редкие слухи слышат от соседей, до которых, в лучшем случае, полдня пути, и лишь на тингах и ярмарках узнают о великих событиях, порой с опозданием на полгода и даже год. Таких здесь большинство. И вдруг появляешься ты. Бог. Не столько по происхождению, сколько по манере держаться, манере говорить, по воспитанию, в конце концов, — ты производишь неизгладимое впечатление суровым видом, надменностью и царской осанкой. Но ты не кичишься, не запираешься, а живешь вместе с ними. Работаешь в одних лабораториумах, играешь в одни игры, показываешь чудеса ловкости.

— Ближе к делу, — нетерпеливо буркнул Локи. Слова Хагалара поразили его. Раньше он никогда не рассматривал себя с такой стороны. За год, проведенный в Бездне, он привык не обращать внимания на повадки окружающих, а приспосабливаться к ним — не думал он, что этот навык пригодится в родном Асгарде.

— Ты обещал местным, что они будут полезны большому Асгарду, — сменил тему Хагалар. — Ты обещал им возвыситься над обычными асами, которые их презирают. Фактически ты обещал им свободу да еще и с сохранением всех их сомнительных привилегий, хотя сам этого не понял. И народ за тобой пошел. По разным причинам, но пошел… А вот дальше ты стал совершать одну ошибку за другой, и я просто не могу смотреть, как ты окончательно всё погубишь, поэтому вынужден вмешаться, хотя тебе было бы полезнее пожинать плоды своего правления лично… Так вот, милый мой детеныш, ты здесь чужак. Ты сын Одина, сын того, из-за кого большинство местных оказались заперты в поселении. Немногие пришли сюда добровольно. И если ты будешь демонстрировать худшие черты своего отца, о твоём происхождении могут вспомнить.

— Я делаю все, чтобы сохранить их жизни, — вспылил Локи. — В данный момент пытаюсь предотвратить дальнейшие катастрофы. Хочешь сказать, что кто-то здесь может быть против?

— Против никто не будет, — покачал головой Хагалар. — Ты все еще меня не понимаешь. Как бы тебе объяснить… Законы поселения старше не только тебя, но и меня, а, возможно, и твоего любимого отца. У нас нельзя убить, можно только изгнать, а ты пытаешься нарушить эту нерушимую традицию. Наш суд действует по определенному принципу, а ты хочешь не просто внести в него изменения, а полностью перестроить. Пойми, народ не любит сильных потрясений. Тот же Раиду, безусловно, заслуживает даже не виселицы, а кровавого орла{?}[вид казни у викингов, при которой у приговоренного разрезали спину, выворачивали наружу ребра, подобно крыльям, и вынимали легкие (до сих пор точно не установлено, существовал ли такой

тип казни на самом деле)], но именно он сплотил асов вокруг тебя, а ты этого даже не заметил, это он расхваливал тебя и своей энергией побуждал других к действию. Народ это знает. Если ты его казнишь, тебя станут бояться. Лучше прояви показательное милосердие. Более того, Раиду из мира людей принес какую-то новую для нас систему ответственности — поселенцы даже от нее нос воротили, а ты хочешь всё изменить кардинально, не аргументируя перемены ничем, кроме своего желания. Продолжишь в том же духе — тебе придется спасаться бегством, потому что из кумира ты станешь демоном. Ты похож на своего отца. Одина, я имею в виду, не бойся, — он тоже всегда хотел всех покарать, у него тоже было обостренное чувство справедливости и желание насадить насильно порядок и мир. Это возможно, но не твоими силами, Локи, пока не твоими. Поверь мне сейчас и остановись, пока не поздно, — Хагалар сделал драматическую паузу и продолжил шутливым тоном. — Не думаешь о себе, так подумай о ком-нибудь другом, к примеру, хотя бы обо мне. С меня за твой провал голову снимут, не Один, так местные, а я к ней очень привязан, столько зим вместе, к тому же в ней бесценные знания, которые я всё ещё надеюсь тебе передать.

Хагалар замолчал, теперь уже ожидая ответа. Молчал и Локи. Правду ли говорит Вождь? Ему ведь первому выгодно, чтобы царевич прекратил вмешиваться в дела поселения, чтобы тинг, фактически с ним во главе, вновь командовал всеми местными жителями. Хагалару прекращение судебного процесса на руку. Если Локи публично простит преступников, старый маг потом пустит слушок, что он все подстроил. У поселенцев он не на хорошем счету — это Локи знал точно. А вот сына Одина все любят. Если не брать в расчет Умвельт, который неясно, что вообще показывал, причин волноваться нет. Бога слушались, с ним соглашались, сами мастера признали, в конце концов, что виновные должны понести наказание, что реформы необходимы. Да, не сразу, но признали, а Хагалар был в числе основных противников изменений. И вот теперь заявился в божественные покои, чтобы в приватной обстановке склонить на свою сторону. Да еще и столь грубым способом — утопив в притупляющей бдительность лести, до которой даже Ивар не опускался. Хагалар все еще считает его глупцом и мальчишкой. Зря.

Локи вовсе не собирался спорить с Вождем. Он даже был готов со всем согласиться, принять план Хагалара, а потом грубо подставить. Он величественно встал, чтобы произнести прочувственную речь с не меньшим количеством эпитетов и лести, как вдруг в комнату тенью протиснулся один из рабов.

— Ваше высочество, — он склонился перед Локи, показательно игнорируя Хагалара. Царевич усмехнулся — даже рабы презирают выжившего из ума старика, что уж говорить о свободных.

— Я слушаю.

— Гость к мастеру Хагалару. Просит передать, что по окончании вашего разговора желает с ним побеседовать.

— Какой вежливый гость, — удивился Локи. Поселенцы обычно ничего не передавали, а ждали у входа или просились на аудиенцию в царственные покои.

— Давай-ка его сюда пригласим, — вдруг оживился Хагалар.

— Милейший, — обратился он к рабу, — пусть гость войдет, передай ему, что сын Одина просто-таки жаждет его видеть, ночей не спит…

Раб вопросительно посмотрел на господина.

— Пусть войдет, — кивнул Локи. Нежданный посетитель был ему на руку. Теперь он может не отвечать Хагалару. Появилось несколько ценных минут на то, чтобы продумать стратегию поведения.

За дверью послышались грузные шаги, и в комнату вошел ас, которого Локи никогда раньше не видел, но по одежде сразу понял, что это не поселенец, а посланник отца. «Хагалар уже не стесняется решать свои дворцовые дела прямо при мне!» — с раздражением отметил царевич.

— Ужасно рад снова видеть тебя в наших краях да еще и прямо в Йоль! — мастер нарочито весело помахал рукой высоченному незнакомцу. — Какими судьбами на этот раз? Я, честно говоря, надеялся, что увижу тебя в компании дражайшего Одина и не раньше, чем через пару месяцев.

— Цыц! — рявкнул гость так злобно, что стены затряслись. Локи непроизвольно схватился за оружие. Хагалар подавился словами.

— Прошу прощения, — незнакомец повернулся к царевичу и церемониально поклонился. — Я еще не имел чести быть тебе представленным, Локи, сын Одина и Фригг. Для меня огромная честь приветствовать царевича Асгарда. Я Гринольв Бёдмодсон, член последнего совета твоего отца, главнокомандующий армии Асгарда…

— И просто очень хороший и добрый ас, — послышалось с кровати.