Локи все-таки будет судить асгардский суд?
Шрифт:
— Где твоя выгода? Если ты будешь обучать меня…– Локи не закончил мысль: у него появилось предположение. — Тебе нужно супер-оружие?
— Где ты только таких слов нахватался, ребенок? — удивленно присвистнул Хагалар. — Ты маг, которым никогда не занимались, чей потенциал загубили на корню да даже и без корня. Я не могу со спокойной душой смотреть на это.
Локи молчал. Очередная ложь. Очередная красивая сказка. Ему ли не знать, что ничто, даже родительская любовь, не дается просто так. И что, на самом деле, нужно этому магу?
— О, я смотрю, к нам идет наш мрачный Раиду, — вдруг сменил тему Хагалар, неохотно освобождая плечи собеседника. — Оставляю вас наедине. Он так целеустремленно идет, явно ищет тебя. Подумай над моим предложением, юный Локи. Тебе нужна магия. И я могу её дать, — спокойная, почти добрая улыбка, которой маг одарил его на прощание, совершенно не похожая на обычную его насмешку, пугала, подчеркивая убежденность в так и не разгаданных мотивах.
Царевич только фыркнул и даже
— Ваше высочество, — склонился Раиду. Естественник опять слишком усердствовал в преклонении, но Локи не посчитал нужным сейчас указывать ему на это. — Доброе утро. Ты здесь… — Раиду не смел смотреть в глаза богу, так что сосредоточил всё своё внимание на его сапогах.
Локи ответил кивком головы, ожидая, что ему еще скажут. Не просто же так это запуганное создание искало встречи с ним. И почему именно его посылают говорить с царевичем? Есть же Ивар, который не испытывает никакого страха, почему не поручить передачу сведений ему? Раиду раздражал Локи этим безумным страхом. Царевич чувствовал, что он настоящий, не показной, и поэтому ярился еще больше. Но было и то в естественнике, чем Локи искренне восхищался: его умением работать в равной мере двумя руками. Локи тоже хотелось не различать правую и левую сторону своего тела.
— Сегодня, точнее, даже сейчас, одна из команд представит новый артефакт, — резко заговорил Раиду. — Это большое событие для поселения. Vielleicht mochten Sie… konnten Sie… wollen Sie… {?}[Может быть, вы хотели бы… соизволили бы… соблаговолили бы…] — Локи едва сдерживал улыбку, наблюдая за тем, как естественник пытается создать какую-то невероятно вежливую конструкцию на языке людей. Хоть и забавно было бы помучить Раиду ещё немного, но сейчас не время.
— Я согласен, — перебил Локи. На лице естественника отразилась радость, если не восторг, столь же искренние, как и недавний страх. Однако какая удача! Сейчас он окажется в толпе асов в сопровождении Раиду. Таким образом, он сможет беспрепятственно всех рассмотреть и, возможно, найти тех, с кем стоит сблизиться.
Локи милостиво позволил естественнику отвести себя в длинный дом, куда входило множество асов, в основном, молодых мужчин. Царевич распрямил спину, гордо вскинул подбородок. Не стоило забывать, что он, в первую очередь, сын Одина. Раиду семенил чуть сзади, склонившись, словно раб. Это раздражало, но и создавало некую иллюзию защиты. По крайней мере, никто больше не будет следовать за ними на протяжении двухсот шестидесяти семи шагов и считать их.
Локи величаво вошел внутрь через дверь, с удивлением отметив, что она в этом доме хотя бы имелась! Обстановка же была не менее удивительна, чем та, которую он видел в лабораториуме своего фелага. В помещении стоял длинный стол, отгороженный сильнейшей магической защитой. Локи удивила толщина прозрачной стены: она была рассчитана на атаку, вероятно, способную разнести в щепки все с трудом обозримое помещение. Но чью же? С одной стороны защиты расположились зрители в самой обычной для поселения одежде. С другой стороны на столе лежал предмет, сильно напоминающий уменьшенный молот Тора, правда, ярко-синего цвета. Рядом с ним стояли огромные прозрачные сосуды, однако Локи сильно сомневался, что они были сделаны из стекла. В некоторых из них плескались жидкости, похожие на обычную воду. В огромных тарелках лежали какие-то порошки белого цвета. Локи, оторвавшись от созерцания сцены, готовой для представления, удивленно посмотрел на Раиду, топтавшегося рядом и не смевшего поднять глаза на царевича более, чем на мгновение.
— Позволь, я введу тебя в курс дела, — тут же отозвался тот, едва не отшатнувшись под требовательным взглядом царевича, и начал сбивчиво рассказывать его сапогам. Видно, царская обувь была пошита просто великолепно, легко вызывая зависть и восхищение простых асов. — Сегодня… произойдёт редкое событие. Создание нового артефакта. Только раз в месяц или реже, появляются новые артефакты.
— Расскажи мне о работе над ними, — приказал Локи.
— Это одна из самых сложных наших работ, в которой замешаны все: и естественники, и маги, и даже иногда магиологи, хотя что с них взять, в самом деле, — Раиду, с воодушевлением начавший рассказывать о милой ему науке, стал кого-то напоминать. — Понимаешь, артефакт, если есть изначальное физическое тело, делается таким образом: создаются химические соединения, которые извращают природу. Создаются с помощью магии. Эти соединения вместе с артефактом дают невиданную мощь, столь ценную в распрях. Но это если все правильно сложилось, если все магические и химические исследования проведены правильно.
— Артефакт — это сочетание физического тела, вашей науки о превращениях элементов и магии? — спросил Локи заинтересовано.
— Почти, — воодушевленный интересом своего бога к хорошо известной ему области
Локи мысленно отметил, что братья все же сильно похожи: ведь совсем недавно Ивар с той же интонацией, с тем же нездоровым блеском в глазах, упиваясь собственными словами, рассказывал о свойствах веществ. А родные ли они братья? Родственники ли? Это надо выяснить.
— Защита стоит всегда? — Локи указал на прозрачную, словно стекло, стенку, решив, что расспросит об артефактах Ивара.
— Да, — мгновенно ответил Раиду, — это чтобы, в случае неудачи, пламень поглотил бы только создателей, а не всех зрителей.
Локи чуть приподнял брови, но на дальнейшие расспросы не решился. Народу в доме набралось уже весьма много, а ведь Локи был уверен, в утренний час спят если не все, то почти все. Стоять в окружении стольких асов было крайне неуютно.
— Магия не дает произойти смертельной реакции. Смотри, — Раиду отвлек царевича от мрачных мыслей и указал на стол, около которого хлопотали двое мужчин. — Видишь в сосудах с маслом куски камня, как бы камня? Это калий и натрий. Их погрузят в воду, вон видишь, прозрачный кувшин? Вот температура от этого станет многосотнеградусовая, должен будет произойти взрыв и разбрызгаться расплавленный металл. Но этого не произойдет, если маги подобрали правильную формулу, — Раиду заглянул в лицо бога, будто ища подтверждения, что тот хорошо его понимает. — Они должны оставить веществу все свойства, кроме тех, которые в данной реакции не нужны. Сейчас мы страшимся взрыва, он нам не нужен. А этот белый порошок, видишь, персульфатом аммония. Его смешают с глицерином. Он сходен свойствами с натрием и тоже взрывоопасен. И тоже ничего не должно произойти. А дальше уже начинается самая сложная работа: артефакт покроют химическими соединениями и магическими заклинаниями и…
— И что получится? — перебил Локи.
— Думаю, это будет мелкий боевой артефакт, — задумчиво произнес Раиду. — Но мне неведомо точно. Начинают, смотри!
Толпа затихла, выжидающе глядя, как двое мужчин и один юноша, все, разумеется, блондины с голубыми глазами (Локи уже отчаялся увидеть хотя бы рыжие волосы, не говоря уже о чёрных), начали эксперимент. Юноша отошел на пару шагов от стола и принялся читать какие-то сложные формулы, смысл которых Локи не мог уловить, но чувствовал, что они, как минимум, полумагические. Комната постепенно наполнялась странной магией: не боевой, не повседневной. Какой-то обезличенной. Локи пытался отследить магические потоки, но потерпел фиаско: слишком много в поселении было магии. Тем временем юноша замолчал и едва заметно кивнул мужчинам у стола. Один из них взял белый порошок и начал осторожно пересыпать его в раствор. Толпа замерла. Порошок падал в бесцветную жидкость. Мужчина осторожно помешивал получающееся вещество. Толпа, как казалось Локи, даже не дышала. Все смотрели на троих мужчин, словно на смертников. Локи тоже передалось всеобщее волнение. Он знал, что асы так замирают перед публичной казнью, когда повешенный вот-вот перестанет трепыхаться в петле, когда всем ясно, что милосердия и прощения уже не будет. Юноша вновь поднял руки и произнес еще более сложные формулы, сопровождая их всевозможными пассами. Локи мог только восхищаться его мастерством. Естественники же, не дослушав до конца, принялись погружать в воду большие белые куски чего-то, как казалось Локи, похожего на минерал. Толпа стояла так тихо, что можно было расслышать дыхание естественников. В этот раз юноша уже не останавливался. Он продолжал читать заклинания, наполняя воздух немыслимой по своей сложности магией. Магией, которая коробила само начало природы, искажая её законы. Локи видел, что юноша волновался больше естественников, и это было понятно: именно от него сейчас зависели не только его жизнь, но и жизни его товарищей. Молоток был последовательно опущен сначала в глицерин, потом в воду и оставлен там на несколько минут. Оцепенение с толпы так и не спало. Локи с удивлением отметил, что даже Раиду стоит, не двигаясь. Царевич ощущал себя мудрецом среди глупцов. Прошло несколько долгих, томительных минут, показавшихся Локи часами. Он уже жалел, что пришел сюда. Ничего особенно интересного он не увидел, зато чуть не умер от скуки. Наконец, один из естественников вынул синий молоток, который даже цвет не изменил. Маг подошел ближе, дотронулся до инструмента: от его рук начал исходить белый свет, точно такой же, как от рук Хагалара. Свет становился все ярче, слепил глаза. Локи пришлось даже зажмуриться. Открыл глаза он только тогда, когда раздался оглушительный шквал аплодисментов.
Защита растаяла, толпа, словно бешеная, повалила к столу, едва не разлучив его с Раиду: естественнику стоило приложить усилия, чтобы остаться подле царевича, а не быть смятенным сотней восторженных ученых. Локи с недоумением и брезгливостью смотрел на то, как каждый ас норовил обнять одного из трех исследователей. Тишину, только что царившую в комнате, сменил невообразимо громкий, даже оглушающий гул. У Локи не было никого желания приветствовать победителей. Он не отрицал их мастерства, но все равно был не в силах оценить затраченных усилий. Если бы они уничтожили вражескую армию или устроили взрыв — это впечатлило бы, но когда речь шли только о том, чтобы предотвратить его, то…