Локи все-таки будет судить асгардский суд?
Шрифт:
— Ты можешь и дальше комментировать происходящее? — это была почти просьба, но из тех, что не предполагают даже мысли об отказе.
— Почту за честь, — Ивар склонился, благодаря за доверие. — Я с огромным удовольствием расскажу тебе о науке вещества. Располагай мною.
— Поведай мне суть вашей работы, — попросил Локи, глядя в глаза собеседнику, но при этом продолжая идти удивительно ровно и грациозно, не глядя под ноги.
— Я постараюсь объяснить тебе суть всех наших действий, если тебе это будет не в тягость, — горячо заверил он. — С веществами можно проделывать столько великолепных и изумительных фокусов. И не только с ними. К примеру, очень интересен аквариум с послушными рыбками. Это один из самых старых фокусов, основанный на науке естества.
— Я хочу понять твое искусство, — кивнул Локи, останавливаясь у
— Если тебе угодно, мы можем встретиться завтра пораньше.
Локи кивнул, потом еще раз склонил голову, на этот раз в знак прощания, и исчез в своем доме, а Ивар побрел к другому лабораториуму, где его уже давно ждали. Когда он соглашался на предложение Хагалара, то представить себе не мог, что найдет в царевиче столь заинтересованного собеседника. Какая удача!
Все последующие дни они виделись с Локи один на один. Ивар показывал множество фокусов: зажигал свечи водой, опускал в жидкость обычный гвоздь, а вытаскивал золотой… Особенно Локи поразил фокус с ножом: на его глазах Ивар легко полоснул себе ножом руку — выступила кровь, потом полил руку «целительной» водой — и все исчезло. Царевич хмурился, пытаясь понять, когда и как его обманули, но все тщетно. Пришлось объяснять свойства родонита калия, хлористого железа и фтористого натрия. Локи молча кивал, хотя, казалось, по-прежнему ничего не понимал. Слушал, восхищался, запоминал и пытался повторить, но не понимал и не верил. Однако сейчас это не играло никакой роли! Главной была просто невероятная увлечённость царевича: другой бы на его месте, разуверившись, и в предмете, и в своих способностях, давно бросил бы изучение естественной науки, но только не Локи! Это была удача, огромное счастье, какое случается один раз в жизни, а жизнь аса длинна. И, раз уж на то пошло, он был готов посвятить занятиям с сыном Одина сколько угодно времени.
Ивар с упоением рассказывал ему об основных законах науки, о веществах, о растениях, о животных, с удовольствием слушал рассказы и самого Локи. Царевич знал многое о мире, но только то, что могло пригодиться в повседневной жизни. В лекарственных травах он разбирался просто прекрасно, был специалистом по птицам. По его словам, фаворитка брата сильно увлекалась ими, поэтому все окружение могучего Тора знало сотни птиц, населяющих Асгард. Выходило, что и женщинам дворца совсем не чужда любовь к изучению природы. Приятнейшее открытие!
Как-то раз они чуть не час потратили на то, чтобы сделать летающего духа: никак не могли подобрать точное соотношение веса магнита и железа — измучившись и устав, решили передохнуть. Поскольку в лабораториуме они проводили много времени, даже больше, чем Беркана, которая предусмотрительно уходила, завидев друзей поблизости, то достаточно быстро сюда переехала и еда. Разумеется, это было запрещено, ведь есть же столовые, но царевичу возражать никто не смел, тем более что Локи сам не раз говорил, что за год скитания отвык есть только два раза в день. Из-за этого в сундуках легкие закуски соседствовали с цианидами. С тех пор, как Локи узнал, что эти яды пахнут столь любимым им миндалем, он заявил, что еда будет стоять рядом с «едой», пускай и не совсем съедобной. Даже Хагалар воздержался тогда от язвительных комментариев, только головой покачал. Действительно, это можно было назвать разве что совершеннейшим ребячеством, но ожидать детских шалостей от царевича было весьма странно, учитывая, как он выглядел и через что прошёл. Скорее всего, у этого поведения был некий скрытый смысл. Хорошо хоть не пришлось спорить с Локи: они использовали эту провизию не для утоления голода, а для новых трюков, один из которых Ивар и решил продемонстрировать.
— Пока мы отдыхаем, позволь мне показать тебе еще один забавный фокус, — он дождался молчаливого согласия и достал из сундука пару яиц. — Считается, что яйца нельзя сварить в холодной воде, однако в моих силах доказать тебе обратное!
Локи чуть подался вперед, пожирая глазами тарелку, наполненную доверху мелкими камушками. Осталось только закопать в них яйцо — и все готово.
— Я лью холодную воду, — Ивар дал потрогать стакан с абсолютно холодной водой и вылил её на камушки. Началась реакция: они забурлили, зашипели. Локи закусил губу, не сводя глаз с чуда.
— Натрий? — спросил он, аккуратно дотрагиваясь до вынутого Иваром горячего яйца.
— Негашеная известь, — оставалось только улыбаться. — Натрий слишком опасен. И это еще не все.
— Я не знаю, что ты туда добавил, — пробормотал Локи. — Но я узнаю. Сам.
— Все в твоей воле, — улыбнулся Ивар. Давно он не встречал среди жителей поселения такого восторга по поводу своей деятельности. К его фокусам относились как к чему-то обыденному, а сын Одина никогда не видел ничего подобного, его восторг и желание разобраться давали новые силы для работы и творчества.
— Я знаю. Я хочу провести пару опытов сам, — вдруг огорошил его царевич, в миг разломав все стройные мыслительные конструкции.
В тот раз удалось кое-как отвлечь Локи от мысли работать в лабораториуме без надзора, да и само его заявление показалось не таким уж страшным. Но чем дальше, тем хуже: уверенный в своей божественной неприкосновенности, он пренебрегал всеми советами по безопасности: даже пытался понюхать вещества, чуть не засовывая нос в пробирку, — а главной его мечтой стало на деле увидеть, как взрывается натрий.
Еще сложнее было объяснять ему термины так, чтобы он их понял, не имея никакой теоретической базы. Граммы, градусы, миллилитры — все эти слова были либо неизвестны царевичу, либо его знания о них были неверными. На некоторые вопросы Локи бывало крайне сложно ответить. Так, минут двадцать ушло на описание такого простого термина как «градус» и объяснение, чем он отличается от геометрического. Иногда Ивар просто терялся, не зная, как объяснить очевидное. Ведь и ребенку понятно, что фосфат — это соли фосфорных кислот, а сульфаты — соли серной кислоты! Название же говорит за себя! Сложно поверить, что тот, кто знал наизусть немыслимые числовые таблицы, не знал ничего о простейших законах природы.
Уже давно забыто то время, когда Ивар только попал в поселение, когда открывал для себя науку естества и так же, как сейчас Локи, изумлялся тому, что в воде растворено множество газов, и что состоит она, жидкость, из элементов, каждый из которых сам по себе газ! Царевич никак не мог уяснить себе, что привычная жидкая вода — это только одно из трех её состояний, а с изменением внешних условий она становится газообразной или твердой. Ну да для осознания того, что любое вещество может быть в трех формах, требуется время. Для Локи же пока вода была жидкостью, а лед — твердым телом, он знал, что они суть одно, но не понимал глубинной сути процесса перехода. Ивар слишком давно прошел через все это, поэтому с большим трудом объяснял очевидное. Проще было показать, и он тратил множество реактивов на фокусы и превращения, выделяя чистые элементы и демонстрируя их свойства. И это стало роковой ошибкой. Ребром встал совершенно ужасный вопрос: как объяснить царевичу, что он ещё слишком юн и неопытен для самостоятельного проведения исследований, при этом не разозлив, не обидев и не разочаровав его? А ведь момент, когда Локи захочет перетащить половину лабораториума к себе в дом и начать там «фокусничать», может настать со дня на день.
Выйти из патового положения удалось неожиданно просто: он дал царевичу в пользование множество столь желанных им реактивов, предварительно обезвредив их. Локи буквально светился от счастья, нюхая разбавленный до невозможности аммиак, и с тем одновременно разочаровывался в соляной кислоте, которая (из-за крайне низкой концентрации) не хотела прожигать столешницу.
С Каскетом работали все вместе. Он с братом и Лагуром вывели несколько наиболее вероятных гипотез насчет артефакта и проводили бессчетное множество реакций. Лагур мало что делал, он больше говорил, что делать братьям. Раньше Ивар никогда с ним не работал и понятия не имел, как действует этот странный ученый, о котором ходили нелепейшие слухи. Он говорил мало, но точно, и ничего не делал, только просил озвучивать, что делают другие. Зато читал постоянно, только иногда, ни с того ни с сего, произносил одну-две фразы. Стоило последовать его совету, как все сразу же переворачивалось с ног на голову! Так, едва Раиду доказал, что в веществе таки присутствует не поврежденный магией стронций, как Лагур предложил проверить на соляной кислоте. Проверили — водород не выделился. Раиду это разозлило, но он не мог не признать, что если бы не Лагур, то ученые пошли бы по ложному следу.