Локи все-таки будет судить асгардский суд?
Шрифт:
Локи едва сдержал очередной приступ гнева: совсем недавно Хагалар говорил то же самое. Ответственность перед отцом. Будто он дите малое. Они что, все сговорились считать его ребенком? Его, прошедшего Бездну, пережившего не одну войну, выжившего там, где большая часть населения Асгарда загнулась бы в первый же день? Он опасался вернуться домой преступником, висельником, но все оказалось много хуже: он вернулся младшим братом, младшим сыном, младшим царевичем. Ребенком, от которого никто ничего не ожидает, и которого не воспринимают всерьез. И если не воспользоваться этим положением, то придется признать, что все окружающие его глупцы правы.
(1)Глупый невежа!
(2)без сомнения
(3)Этот
(4)и я дал ему возможность
(5)Ты в своем уме?!
(6)Я не ослышался?
(7)Это была случайность…
(8)Живи, как хочешь, и делай, что хочешь
(9)мой дорогой
(10)благоразумен
(11)сколько влезет
(12)Никто не вправе
(13)я вправе
(14)твоя очередь
(15)Мы ничего не можем сделать
====== Глава 21 ======
Несколько следующих дней прошли монотонно и безынтересно, не случалось ровным счетом ничего, что могло бы быть достойно божественного внимания. Локи, конечно, обещал, что съездит во дворец и повидается со всеми знакомыми, но ехать было так далеко и лень, что он решил оставить задумку хотя бы до потепления, а лучше до лета.
Проверить, действуют ли амулеты, пока не представлялось возможным: никто из фелага не смел и близко подойти к его дому, а старый маг делал вид, будто ничего не произошло. Сидеть вместе с ним над магическими формулами Каскета было бы крайне неприятно, если бы Локи мог на них сосредоточиться. Однако руны расплывались перед глазами, а бурчание Хагалара и тихие ругательства Раиду не могли заглушить мучительного внутреннего многоголосья. Плач матери, крики брата — видения преследовали царевича постоянно, заставляя погружаться с головой в заслуженную пытку. Даже реактивы, которые он получил буквально на следующий день, да не от Ивара, а от Раиду, не принесли желанного облегчения. Локи очень хотел узнать правду. О себе, о своей матери, о том, что произошло много столетий назад. Но кто её поведает? Локи не раз задумывался о том, чтобы самому наведаться во дворец, но вероятность того, что у отца будет на него время — ничтожно мала, а если вдруг они и встретятся, кто может обещать, что он ответит на заданные вопросы?
Проснувшись в очередной раз от жалобного крика матери, с ужасом глядящей на его падение в Бездну, Локи попытался было заснуть вновь, но ему доложили, что приехал Всеотец. Лично. В поселение он войти не желает, но приглашает сына на конную прогулку по заснеженным полям. Что это — удача или еще одна ступень к заслуженной казни? Размышлять не было времени, подготовиться к встречи и продумать слова и действия ему не дали — отец, как всегда, все решил за него. Хотя нет, не все. Локи остановился посреди комнаты. Сегодня или никогда — он узнает правду. И ничто его не остановит. Главное, сохранить трезвую голову. Полный решимости довести дело до конца, он натянул надоевшие доспехи и поспешил навстречу своему отцу, взяв с собой лишь пару асов.
Как только Локи выехал за пределы поселения, эмоции, словно цепные псы, спущенные с поводков, накинулись сворой, сбивая с толку. Он слишком хорошо понимал, что, если решится задать вопросы, они повлекут за собой очередной ком правды, которая добавится к хлестким фразам из прошлого разговора и погребет под собой шаткое душевное равновесие. К волнению примешивалась злость, затмевавшая порожденные Всеотцом стыд, раскаяние и страх. Незнание же влекло за собой тревогу, сокрытую под раздражением — вопросы, вопросы и никаких ответов! Почему отец решил почтить блудного сына своим присутствием, а не вызвал его во дворец для очередного истязания? Да и мало ему было прошлого разговора? Ведь он сам выгнал его, не пожелав продолжить беседу! Какие дурные вести или обвинения посыплются на голову поверженному
— Локи, удалось ли тебе найти того, кто достоин изучать Тессеракт? — послышался размеренный голос Одина. Царевич встрепенулся: в очередной раз утонув в своем кошмаре, он и не заметил, как поравнялся с отцом, не заметил даже, что они едут в сторону дворца и что свита отстала от них, не мешая личному разговору. Можно было на мгновение расслабиться и выкинуть из головы мучительные воспоминания: сегодня он пополнит их коллекцию новыми, которые будут преследовать его всю жизнь. Пришла запоздалая мысль, что царя Асгарда неплохо бы было поприветствовать.
— Да, конечно, — откликнулся Локи прежде, чем понял суть вопроса. — Ты хочешь на него взглянуть?
— Нет, — покачал головой Один, ловко управляя конем так, чтобы он скакал рядом с лошадью Локи. Это было не так и просто: восемь летящих ног не желали ходить со скоростью четырех, утопавших в глубоком снегу.
— Я вверил тебе могущественный артефакт, — продолжил Один, помолчав. — Пусть твое неуемное любопытство, презирающие запреты, послужит на благо миров.
— На благо миров? — с раздражением повторил Локи, стараясь успокоиться: излишняя эмоциональность может сыграть с ним злую шутку, заставив в припадке гнева выдать слишком много тайн, касающихся не только его. Слова царя асов будто специально задевали гордость несостоявшегося правителя мира смертных, чтобы, разозлив его, заставить проговориться.
— После разрушения радужного моста девять миров оказались изолированными друг от друга, — начал Один, не обращая внимания на многочисленные гейзеры, выплевывающие песок и воду. Обычные лошади избегали этих долин, но только не царские, приученные к тому, что фонтанирующая земля не причинит им вреда. Один резко остановил коня, когда прямо перед ним устремилась ввысь струя кипятка, обдавая брызгами окрестные камни. По долинам гейзеров надо было ходить очень аккуратно — Локи напомнил себе об этом, когда чуть не попал под фонтан, блуждая мысленно далеко от заснеженного поля среди своих кошмаров.
— Тессеракт может восстановить мост или сам станет проводником между мирами, — слова Одина потонули в жалобном ржании лошади, испугавшейся особенно сильной струи воды, резко устремившейся вверх. — Однажды Асгард добился мира во вселенной, но его нужно поддерживать.
— Зачем? — механически спросил Локи, лишь по инерции продолжая разговор; его разум занимали совершенно другие, безрадостные мысли, напоминавшие огромное озеро, глубокое, темное и холодное, в которое придется нырнуть с головой, такое же холодное, как и пронизывающий ледяной ветер, бьющий в лицо.
— Ты даже не можешь себе представить, сколько живых существ из всех девяти миров пытается создать артефакт-телепорт, — Один с облегчением вздохнул, проехав последний, маленький и почти незаметный гейзер, который, однако, будто специально плевался кипятком именно в ту секунду, когда мимо него кто-то проходил. — Нам повезло завладеть Тессерактом. Этот артефакт должен помочь нам в сохранении мира.
В ответ Локи промычал что-то невразумительное. Вцепившись в поводья, он резко дернул их, заставляя послушного коня, утопая в снегу чуть не по грудь, повернуть в нужную сторону. Царевич надеялся, что, как только свернет, вчерашняя уверенность вернется, но вместо этого пришел страх, безосновательный, почти на уровне инстинктов. Локи казалось, что воздух загустел и стал липким, как остывший суп, что лошади двигаются невыносимо медленно, с трудом выдирая копыта из затягивающей их жидкой массы. Однако Всеотец, ехавший рядом, никак не отреагировал ни на изменение направления, ни на исказившуюся действительность, что заставило царевича усомниться в собственном рассудке.