Ложь
Шрифт:
сажиры держатся в стороне от Деметрио и Вероники, слегка напуганные превосходством, которое чи-
тается в их внешности и манерах. Они остались будто совсем одни перед лицом дикой природы…
– Деметрио… Каким странным ты стал!..
– Почему странным?..
– Мы вместе три дня, и никогда я не чувствовала тебя таким далеким… Мы – как два беглеца
мчимся без оглядки…
– Вероника… ради Бога.
– Я поняла, поняла… Мы едем с небывалой скоростью, не отдыхая ни минуты
чью… Быть может, у тебя не было времени подумать, что за эти три дня ты даже ни разу не поцеловал
меня?..
– Вероника!
Руки Деметрио судорожно вцепились в перила. Рука Вероники снова соскальзывает на руку
Деметрио. Она прикасается к нему с шелковистой теплотой цветка туберозы. Ее аромат, этот теплый
весенний аромат, он настигает Деметрио, смешиваясь с влажным и диким запахом леса и реки. В су-
мерках едва слышны предвечернее печальное пение птиц и слабый шум воды.
В нескольких шагах от них – дверь каюты. Надвигается ночь, гася облака, разжигая зарю и за-
жигая звезды на бледном небе…
– Вероника…
– Деметрио мой… Я знаю, что наши последние часы в Рио были горькими для тебя.Знаю, что
тебя волнуют дела на твоем руднике, понимаю, что эта помпезная свадьба, несоразмерная с нашим
положением, чудовищно тебя оскорбила…
– Это не так.
– Нет, это так… И, кроме того, последние слова Джонни, чрезвычайно неприятная сцена проща-
ния, холодность моей тети, враждебное общество, внезапно отвернувшееся от нас… Я не знаю, не
знаю… Я поняла, думаю, что поняла, по крайней мере, странное состояние твоей души… Но все уже
114
прошло, все позади, сейчас мы одни. Наша жизнь – только наша, она будет такой, какой мы захотим ее
сделать: рай, или мука, небеса, или ад… Деметрио…
Она обвила его шею руками, страстно целуя. Этот огненно-медовый поцелуй воспламенил
кровь в жилах Деметрио…
– Забудь обо всем кроме этого божественно-чудесного мгновения…
Они неторопливо подошли к двери каюты… Деметрио чувствует, что разум его мутится, но
душа, притаившаяся, как тигр в засаде, внезапно подскочила, как раненый ударом хлыста, грубый и
жестокий хищник.
– Нет!.. Нет!..
– Что нет?..
– Ничего. Я слишком взвинчен… Ты, должно быть, утомилась… Отдохни… Поспи… И прости
меня!..
Деметрио сбежал… Ослепленный, обезумевший, чувствующий, что впервые в жизни воля его
пошатнулась … Он спустился вниз по узеньким лесенкам на нижнюю палубу, туда, где валяются
перетянутые ремнями вязанки дров и огромные тюки, и где висят засаленные гамаки матросов. Мут-
ные воды реки находятся там так близко, что Деметрио достаточно было наклониться,
ся их рукой. Преодолевая течение, суденышко приблизилось к кромке берега и Деметрио кажется, что
можно было бы перепрыгнуть на него... Там он чувствует себя более сильным… более стойким… бо-
лее непобедимым, пока жгучая горечь разливается в его душе, затмевая чувства…
– Скоро ты все узнаешь!.. Скоро не нужно будет врать!.. Скоро можно будет сказать тебе, что я
тебя ненавижу!.. Потому что мы останемся одни… наедине с твоей совестью, твоим грехом… и моей
мукой!
Глава пятнадцатая.
Всю ночь прождала Вероника в четырех, покрашенных в белый цвет, стенах узкой деревянной
каюты… Унылые, убогие и жалкие свадебные покои для самой прекрасной женщины Рио… Всю ночь
ее подстерегал едва различимый гул: шум речной воды, далекое пение матросов, неясный, приглушен-
ный, безграничный гомон леса, в котором иногда выделялись крик попугая, или рычание тигра…
Всю ночь она созерцала темное небо, населенное неправдоподобно яркими звездами, посвет-
левшее на рассвете и позволившее разглядеть свет наступающего дня… а вместе с наступившим днем
вернулся приглушенный гул, доносящийся с палубы, передвижение людей… Встав на колени на кой-
ке, Вероника выглянула в окошко… Рассвело… Столица Матто Гроссо сгрудила в кучку белые домики
с их черепичными крышами на широких желтых печаных берегах. Совсем близко прозвучал голос
старшего боцмана…
– Пассажиры… Куйаба на виду!.. Готовьтесь высаживаться.
И тотчас же – знакомые шаги, смутно различимая рука постучалась в дверь каюты, и в то же
время голос Деметрио доносится из-за плохо скрепленных досок…
– Вероника… Вероника… Через полчаса мы будем в Куйабе… Сделай милость, одевайся…
***
Вероника и Деметрио высадились на берег… Рослый, здоровый, крепко сбитый уроженец
здешних мест, один из индейцев племени тупи, идет впереди их, неся чемоданы, к старинному, нескладному кирпичному домищу в чистейшем колониальном стиле…Большие колонны, широчен-
ные галереи, старая черепичная кровля, обременяющая древние балки…
Вероника последовала за Деметрио без возражений, молчаливая, невозмутимая, необычайно
безразличная после этой грустной ночи, проведенной на борту. Она чувствует себя одинокой, безмер-
но печальной, но единственный упрек, который выкрикивает ее сердце – это то, что обожаемый
мужчина слишком сильно унизил ее гордость женщины и жены.
115
– В отеле “Сан Педро” ты можешь отдохнуть и съесть, что тебе нравится. Я отправлюсь к при-