Любовь хранит нас
Шрифт:
До места встречи добираюсь быстро — еще минут пять в запасе есть. Марширую перед входом в невысокое, но определенно модное, офисное здание, смотрю на свои ноги, кручу ступнями, отсчитываю мелкие шаги, обхожу, не наступая, на трещины в асфальте, всем существом утыкаюсь в пол, по сторонам совсем не пялюсь — в жизни больше ничего не интересует. Все здесь не то.
— Простите, — ко мне выходит здоровый парень, по всей видимости, охранник, сторож или вахтер. — Вы кого-то ждете?
— Мне нужен Алексей Смирнов, — бухчу под нос, взгляд на собеседника не поднимаю. — Договорились о встрече, но я приехала немного
— Вы Ольга? Климова?
— Да.
— Шеф Вас ждет. Идемте, я Вас провожу.
Благодарю, вздрагиваю, словно от летаргии оживаю, нервно поправляю сумку, раскрываю свое легкое пальто и расчесываю ногтями оголенную шею. Жуткая тряпка и колоссальное волнение — у меня всегда на коже выступает «психический» дерматит. В такие моменты я свое тело и эмоции совершенно не контролирую, Димка часто говорил, что у «Оли Климовой все ощущения выписаны на лице». Возможно, но я и не скрываю своих чувств и впечатлений — не актрисой, слава Богу, родилась. Что, как и когда чувствую, то не прячу и весьма «красноречиво» проявляю. По пути, стараясь не отставать от парня, суматошно ковыряюсь в сумке в безуспешных поисках косметички, пудреницы, хоть какого-нибудь зеркальца и не найдя его, естественно, в огромном безразмерном дамском аксессуаре, очень громко выдыхаю через рот:
— Черт!
— Вы плохо себя чувствуете? — охранник поворачивается и участливо задает вопрос. — Вам нехорошо? Вы успеваете за мной? Я не тороплюсь?
— Нет-нет. Все нормально. Просто немного волнуюсь. Я здесь в первый раз.
Он мягко улыбается и словно тоже выражает мне сочувствие:
«Держись, глупышка. Все будет хорошо!».
— Пришли.
Мы останавливаемся перед двустворчатой огромной, по-моему, дубовой дверью с простой надписью «А. М. Смирнов».
— Мне… — поднимаю руку, собранную в кулак, с намерением постучать.
Охраннику показываю взглядом «Надо?», тот отрицательно качает головой:
— Да входите так. Лешка — простой мужик и не любит церемониалы. Привет-пока и все. Вам же назначено?
— Да. Точно. Но все-таки. Есть же правила приличия.
Несколько раз кивает в нужном направлении головой, словно подгоняет, указывая на мой смелый вход, а сам задом-задом по коридору на свое место линяет. Провокатор, что ли? Я войду без стука, меня там, как девчонку отчитают, а ему будет смешно?
Ну, хорошо, как пожелаете, но все равно негромко неуверенно отстукиваю свой конкретный ритм.
— Да. Войдите. Кто там такой нерешительный?
Получаю разрешение, приоткрываю дверь, засовываю нос и быстро захожу.
— Добрый день! Я — Ольга Климова, мы с Вами разговаривали по телефону, — последнее слово произношу с распахнутыми до неприличия глазами, медленно, по слогам, шатаясь телом, дрожа губами и руками, и очень сильно недоумевая. — Вы?
Ведь это он? Он же? Я не ошиблась? Тот мужчина из ночного клуба, который выручил и помог с моим отцом, который отказался от весьма сомнительной платы, да и к тому же напоследок пристыдил и пожелал мне «не хворать и гордость женскую с пола поднять». Не отводит тебя судьба, «Ольга», ты, вероятно, все же кем-то проклята или на неудачи и несчастья заговорена.
— Якутах? То есть, привет, наверное! Очень неожиданная встреча. Я бы сказал, весьма и весьма. Твою мать! Прошу прощения. Твое имя — Ольга? Такое
Как он задрал талдычить мое имя, словно заведенная обезьянка с медными тарелками в огромных лапах. Молчу и пялюсь на мужчину, сидящего на подоконнике со скрещенными на груди руками, как блаженная, юродивая или просто дура? Может быть, пора бежать? Дверь я вроде не с замка открывала, значит, там не заперто, нужно побыстрее скорость набирать…
— Имя танцовщиц посетителям знать ни к чему, мы выбираем псевдонимы — такое неписанное правило, — бурчу и спиной двигаюсь на выход.
— Хм, — хмыкает, раскручивает узел, отталкиваясь ладонями от подоконника, спрыгивает и уже с серьезным и надменным видом неспеша подходит ко мне. — Добрый день, Оля, — глядя на меня, высказывает все те же до чертиков надоевшие слова. — Мне очень жаль, сочувствую твоему горю и сопереживаю. Как ты?
Что? Что он сейчас спросил? Как я? Но в силу воспитания, а может быть на человеческом автомате, отвечаю:
— Спасибо за слова. У меня все хорошо. Вы предложили встретиться, я согласилась и посетила Ваш прекрасный офис. Здесь красиво, — оглядываюсь в кабинете. — Благодарю за помощь, но сейчас поступим так. Я сообщу Вам адрес и координаты места захоронения, а Вы мне распишите стоимость проделанных работ плюс установка и, наверное, поощрение-премия, которая накидывается сверху. Я оплачу — с этим не будет никаких проблем!
— Все бесплатно — такой тариф. Устраивает?
— Не согласна.
— Тогда так, — берет меня за руку, вцепившуюся в ремень сумки, — ты говоришь мне полный адрес, точное место, а в качестве оплаты я возьму с тебя, наверное, завтрак, обед, ужин, скажем, в течение двух следующих недель. Сегодня и воскресенье даю тебе на поправку внешнего вида, причесывание растрепанных чувств, на отрепетированную улыбку и… Нет. Пожалуй, только воскресенье, а сегодня просто по городу погуляем. Согласна, одалиска?
— Такая точность? Ровно четырнадцать дней? Вы будто срок мне выписываете.
— Говори мне «ты», пожалуйста. И это не срок, это время на уникальную Смирновскую психотерапию. Патента пока не заимел, тебе, Несмеяна, исключительно по блату. Если хочешь, по настойчивой рекомендации, по знакомству. Есть у этого «Алешки» уникальная способность и черта характера — я умею слушать, Оля, и молчать, не выдавая человеку ненужных напутствий или пожеланий. Пока, конечно, не попросит сам. Например, «Алешка, как ты думаешь, или хочу, чтобы ты помог, или…». Там много этих «или» — сразу и не сформулировать. Можем даже подписать контракт, в котором ты укажешь все точки, на которые я нажимать не должен! Это так, для справки! Но метод пока сыроват — поэтому всего лишь две недели, в качестве стажировки, да и с молчанием, правда, имеются некоторые проблемы. Однако, я настойчиво ращу нужный в нашей жизни навык и оттачиваю мастерство.