Любовь на грани смерти

Гойгель Юлия

— Я, что, её старшая сестра или надзирательница? Ушла и ушла, мне одной лучше. Никто не путается под ногами. Вы были заняты. Какая разница, ждала бы я вас или домывала посуду. Как раз всё закончила.

Споласкиваю руки и промокаю чистым полотенцем. Мужчина привлекает меня к себе и касается губ своими губами. Я отвечаю на его поцелуй. Забываюсь.

— Может, ты куда-нибудь хочешь, Лиз? — спрашивает начальник. — Ты говори, не молчи. Театр, ресторан, клуб. На улице дождь, поэтому просто погулять не получится.

Я пожимаю плечами:

—

Мы же покушали. Что ещё делать в ресторане? Я не привыкла ко всем этим развлечениям. И в театр последний раз ещё в школе ходила. Всем классом. Там мне понравилось. А потом времени не хватало. И компании подходящей не было. Один раз с однокурсницей выбрались. Но, буквально, за день до похода она гриппом заболела. А я одна так и не решилась пойти. Вам же охрану тащить с собой нужно. Может, когда-нибудь позже?

— Можно и позже, — он задумчиво смотрит на блюдо с крупной спелой клубникой, стоящее на столе. — Если никуда не хочешь, давай сделаем десерт и вернёмся в спальню. Может, фильм какой посмотрим.

— Десерт? — я тоже смотрю на клубнику. — Мне казалось, что вы не любите клубнику?

— Иногда хочется. Например, со взбитыми сливками. Сможем приготовить?

— Наверное.

Я снова лезу в холодильник. На столе каждый день домашняя выпечка, поэтому у повара в запасе несколько видов жирных сливок. Беру один из пакетов, выливаю в миску и, найдя миксер, начинаю взбивать. Постепенно ввожу в крем сахарную пудру.

— Можно корицы щепотку добавить, если вы любите, — спрашиваю у мужчины.

— Добавь, — соглашается тот. — Но ягоды не режь. Возьмём отдельно тарелку с кремом и отдельно с ягодами.

Возвращаемся в коридор, который отделяет хозяйские комнаты от остальной части дома. Мужчина вновь запирает тяжёлую дверь. Но мы идём не в спальню, а в гостиную. Ставим тарелки на небольшой круглый столик. Здесь висит большая панель телевизора и стоит огромный угловой диван. Большие окна занавешены тонкими гардинами. Сквозь них хорошо видно, как с крыши стекают потоки воды. А ещё в гостиной горит самый настоящий дровяной камин.

— Красиво. Мне нравится, — улыбаюсь я и сажусь перед ним прямо на ковёр.

— Попросил Стаса, чтобы разжёг, — признаётся Леон. — Сейчас плед принесу.

Ещё только пять часов вечера, но из-за дождя в гостиной довольно сумеречно. Мужчина скоро возвращается и расстилает плед. Я пересаживаюсь на него, сбросив туфли. Бесов тоже садится рядом. На нём домашние брюки и футболка с коротким рукавом. Босиком, как и я.

Блики огня красиво отражаются на его смуглой коже. Я задерживаю свой взгляд, и мужчина замечает это.

— Можешь снять, Лиз.

Он поднимает руки, и я стягиваю футболку. Вдыхаю запах его тела и прижимаюсь губами к широкой груди.

— Давай, твоё платье тоже снимем, — предлагает Леон.

— Давай.

Под ним у меня красивый кружевный комплект. Мужчина долго рассматривает его, водя пальцем по кружеву бюстгальтера, затем щёлкает застёжкой. Дорогая, но уже

не нужная вещица отлетает в сторону. Кажется, телевизор смотреть мы сегодня не будем. Жду, пока его глаза насмотрятся на моё тело и тянусь к его губам.

— Не спеши, — напоминает мне мужчина. — Ты забыла про десерт. Как мы его будем есть, Лиза?

У меня сбивается дыхание от хрипотцы, появившейся в его голосе.

— А как ты хочешь? — спрашиваю я, начиная дрожать. Но мне не холодно. Тепло от горящего в камине огня согревает тело. Горячит. До влаги между ног.

Взяв ягоду, мужчина обмакивает её в густой крем и подносит к моему рту. Я принимаю угощение, тщательно облизав его пальцы. Теперь он приникает к моим губам своим ртом. Наши языки играют друг с другом. Проталкиваю в его рот часть сладкого крема. Раскусываю сочную клубнику и тоже делюсь с ним. Наш сладкий клубничный поцелуй затягивается на полчаса.

— Твоя очередь, Лиз, — напоминает мужчина.

Зачерпнув ладонью кремовую шапку с клубникой, кладу себе на грудь, тоже проделываю с другой.

— Так нравится, Хайдар?

— Очень, — прошептал он, начиная слизывать языком крем с моей груди. Когда добрался до второй, я перестала контролировать свое дыхание. Оно стало частым и хриплым.

А напитавшие влаги трусики стали неприятно тереться о ставшие слишком чувствительными, набухшие складочки между ножек. Я заёрзала бёдрами, стремясь от них избавиться. Мужчина медленно прошёлся губами по моему животу, плавно очерчивая его линии. Несколько раз обвёл горячим языком впадинку пупка и, став на колени, стянул мешающее бельё. Подчиняясь его взгляду, я широко раздвинула ноги, разбросав по разным сторонам от его бёдер. Во мне всё задрожало, когда он чуть прикусил нежную кожу гладкого лобка и обвёл его языком.

Выбрав самую крупную ягоду, мужчина засунул её мне в рот, приказав:

— Хорошо оближи, но не ешь и не раскусывай.

Мне с трудом удалось сосредоточиться на этой простой просьбе, потому что он стал касаться пальцами влажных складочек. Это очень отвлекало. Очень-очень. Легко меня поцеловав, Хайдар забрал ягоду своими губами. Хорошенько облизал, словно проверяя мою работу, и наклонил голову. И здесь я поняла, что он собрался сделать. Возбуждение прошило тело пулеметной очередью. За секунду до того, как он языком запихнул клубнику внутрь меня.

— Хайдар!

— Тише, не сжимайся так. Раздвинь бедра шире, расслабься, я хочу её увидеть, — каждое его слово вызывало во мне обжигающий спазм удовольствия.

Мужчина пристально смотрел на меня, наклонив голову и проводя языком по горошине клитора. Я очень хотела закрыть глаза, но не могла, не в силах отвести взгляда от открывшейся картины его головы между моих ног. Он тоже смотрел на меня, продолжая неторопливо ласкать. Его язык скользил по кусочку плоти, посылая волны удовольствия всему моему телу, а пальцы дразнили края лона, то чуть доставая, то толкая обратно крупную ягоду.