Любовь нам все прощает
Шрифт:
— Пап?
— М?
— А если бы ты вдруг узнал, что у тебя есть внук, но он…
У отца удивленно медленно приподнимается бровь:
— Серж?
— Гипотетически! Тихо-тихо. Я просто уточняю. Вот, например, ты бы случайно встретился с ребенком, который по несчастному случаю стал твоим внуком, а мне…
— У тебя есть сын?
— Не думаю, — ухмыляюсь и разворачиваюсь с явным намерением на скорейший выход.
— Мать не трогай! — в спину мне кидает. — Когда с отцовством разберешься, тогда и поговорим об этом.
Да
Усаживаюсь на водительское место и бережно укладываюсь подбородком на рулевое колесо — прокручиваю рожей туда-сюда, штудирую мыслишки.
«Привет! Поговорим?» — не глядя набиваю Жене сообщение. Копирую десятый раз одно и то же. То ли идиот, то ли садист, то ли тупой урод…
«Я хочу извиниться…» — а вот и новенькое подогнал. Сижу с довольной сальной миной.
«Простынь хотя бы верни, чикуита. На матрасе холодно спать, Жень. Смилуйся ты, ради Бога. Что не так?» — расширим нашу словесную баталию.
Нет! Мертвецкая тишина! Не хочешь разговаривать, кубинка?
«Заяви на меня! Нет проблем, Евгения! Сто два — меня использовал Смирнов Сережа!». Что еще?
«У меня забрали сына, Женя. Слышишь? Да прекрати ты этот детский сад!».
«Теперь он Святослав Сергеевич Мудрый! Фамилия-то какая! Женя… Пожалуйста, поговори со мной. Я не пойму… Я виноват! Но…».
Ну не тварь, а?
Откидываю бесполезную фигню на пустое пассажирское сидение, а на заднем фиксирую пустое автокресло для малыша.
Блядь! Бьюсь лбом о руль и…Клаксонирую!
— Добрый день, Сережа!
— Здравствуйте, Ирина. А Томочка не спит?
— Смотрим ежедневный любимый сериал. Вы один? Без Женечки? — она заглядывает мне через плечо, за спину тянет нос — там, сука, сегодня пусто — никого.
— Вот, — приподнимаю руки, демонстрируя ей бумажные продуктовые пакеты, — купил вкусненького. Пончики с кубинским кофе? М? Угостите?
— Проходите, конечно-конечно.
Я вхожу, а она шустро закрывает за мной дверь и прокручивает дверной замок:
— Только с ней пообедали. Кофе и немного сладенького, чтобы сахар не разгулялся, будут в самый раз. Тома скажет Вам «спасибо».
С этим я бы не торопился…
«Ты куда? Куда? Я задал вопрос, чикуита! Что за дела? Ты взбесилась? Блядь, да ночь же на дворе! Иди сюда! Жень, перестань! — Ты щедро заплатил! Мы в расчете! — Отдай мне деньги! Твою мать! Что с тобой, чика? — Сережа… — Жень, я ни хрена не понимаю. Что не так? Давай поговорим. Тебе не понравилось, я понимаю. Не кончила, но ты мне тоже обломала кайф. Это знаешь, как называется… — Спасибо…».
Я зарычал и прыгнул на нее — Женька от неожиданности на мягонькую задницу присела…
— Добрый день, Тома, — подхожу к старушке и трогаю ее скрученную артритом руку.
— Здравствуйте, мой дорогой!
О! Это что-то новенькое! За трехмесячное знакомство кем я только не был: и Сергеем, и кавалером, пару раз был доном, юношей, молодым
— Что-то случилось, Сережа? Вы один? А мальчик, сыночек, где? Святослав? Не с Вами?
Ну… Три дня назад… У меня забрали сына!
— Нет-нет, Томочка. Сегодня вынужденно один. Спорные моменты с моим отцовством — родители жены проснулись и потом… Она же мать, а я несерьезный гулящий мужчина. Дрянной кобель! Закон все равно будет на ее стороне, а я решил не травмировать мальчишку, — подмигиваю ей. — Я вот Вам вкусненького привез, просто захотелось порадовать старого друга. М?
— А Женечка?
Неудобный, бабушка, на сейчас вопрос!
— Она не здесь, не с Вами? — оглядываюсь, как идиот, хотя и так прекрасно знаю, что квартира бабки стерильна от девчонки, как пустой орех от острых зубок белки — по-моему, молодая чика игнорирует не только меня, но и старую чикуиту.
— Мы не договаривались с ней. Только завтра связь с Гаваной, но она, — наклоняется ко мне, — и не звонила, Сережа. Я волнуюсь. Видите, — показывает трясущуюся кисть, — она… Понимаете, у внучки, у Женечки очень непростой характер…
Я поджимаю губы и качаю головой — вкурил уже, что скоро круто влипну!
— … наверное, что-то нехорошее произошло. Она бы как-то о себе сообщила. Вы не могли бы… Сереженька!
Смотрю на бабку… Что ей сейчас сказать?
Я изнасиловал твою внучку, Тома! Не знаю, что делать теперь? Вот пришел просить твоего совета. Думал, может ты подскажешь, мучача? Но, видимо, и тут в пролете… Кубинская стерва!
— Сережа? Сережа…
— Ага, — возвращаюсь из сомнамбулического сна.
— Очень вкусный пончик, — улыбается усыпанными сахарной пудрой истонченными губами.
— Я рад, что нравится.
— Вы…
— Угу, — смотрю в телевизор на ухмыляющиеся бразильские рожи.
— Вы…
— Да, Тамара, — возвращаюсь к ней лицом, — что Вы хотите? Неудобно? — заглядываю ей за спину — да вроде нет. — Что-то подать?
— Я за нее волнуюсь. У нее… Сережа… — бабка хнычет, а я ловлю эмоциональный приход и дергаю ногой, как заяц, — Леша, да чтоб ты сдох — и бешено стучу по полу, — вы поругались с Женей?
Хватает меня за руку и сжимает. Господи! Силы нет совсем! Дряхлость, немощь, конченая старость…
— Вы…
— Тамара, перестаньте.
— Вы обидели ее?
Смотрю в бабушкины глаза и медленно смаргиваю свою наметившуюся слезинку.
— Не знаю, — шепчу губами.
— Поругались?
— Я не знаю.
— Что произошло?
Я изнасиловал Женю, бабушка…
Там была кровь… Она ведь ее старалась вытереть? Я разорвал девчонку? Бешеный напор, алкоголь и ублюдочная ситуация с мальчишкой — я тупо силу не рассчитал. Она такая нежная и ранимая…