Любовь (не) делится на три
Шрифт:
— Он давно бросил.
— Ну…
— Ясно. Зачем ты пришел?
— Дорогая, что за вопрос?! Вообще-то, я беспокоюсь о тебе! Как бы ты поступила на моем месте?!
Пытаюсь присесть, но жуткая головная боль не дает нормально двигаться. На глаза наворачиваются слезы.
— Не плачь… я буду рядом и никому не позволю тебя обидеть. Слышишь? — берет мою руку, покрывая пальцы поцелуями. Невыносимо. Не могу это терпеть. Пора поставить точку.
— Игорь, пожалуйста, вызови врача и уходи, — выдергиваю руку из его хватки и закрываю
— Адель… Ну хорошо. Я понял. Но учти, ты больше не будешь жить одна. Хватит рисков. С этого момента будешь ходить с охранником, пока не убедимся, что опасность миновала.
— Не думаю, что это хорошая идея.
— Я лично занимаюсь расследованием и уже почти наказал того, кто хочет тебе навредить.
— Спасибо, — теряюсь.
— А сейчас я договорюсь с врачом, чтобы забрать тебя отсюда. Ты должна быть в комфорте, дома… со мной.
— Здесь больница, Игорь!
— Врачи могут приходить и на дом.
— Боюсь, что не смогу согласиться. Между нами все кончено, — тру виски. Если он не понимает, то придется не откладывать разговор. — Я поняла, что не смогу тебя простить. Так что забудь о том, что мы снова съедемся. А пока для меня будет лучше остаться здесь.
— Ладно. Если ты настаиваешь, то поговорим об этом позже.
— Нет, Игорь! Сейчас! — сажусь, игнорируя приступ боли. — Послушай меня. Все кончено! У меня новая жизнь, в которой для тебя нет места.
— Это все из-за Суржевского?! — в глазах Волжанина вспыхивает недобрый огонь, и я жалею, что начала этот разговор, находясь с ним наедине в палате.
— Даже если и так, это ничего не меняет. У меня может быть сколько угодно таких Суржевских. Тебя это не должно интересовать. Живи своей жизнью.
— Адель! Ты не в своем уме, видимо! Моя и твоя жизнь неразделимы! — сильно сжимает мою руку.
— Это ты не в своем уме. Уходи. Не желаю видеть никого! Уезжай! — теряю самообладание от собственного бессилия. Он не хочет меня слушать.
— Ты здорово ошибаешься, милая… И я открою тебе глаза! — он вытаскивает из своей папки какие-то бумаги и фото, чтобы сунуть мне в нос.
— Что это?
— Записи с камер видеонаблюдения. Смотри сама, — тыкает пальцем на красную машину, похожую на БМВ. — Этот автомобиль сбил тебя. И, можешь догадаться, кому он принадлежит?
— Кому?
— Доктору Коваленко.
— Анжелике?
— Да.
— Как ты понял? Номера почти не видно.
— Того, что на фотографии достаточно.
— Зачем ей меня давить? Ты же понимаешь, что в этом нет никакого смысла… Бред. Так что, прости, но скорее поверю, что какая-то дамочка, не умеющая ездить, случайно сшибла меня в переулке и скрылась с места преступления. Таких машин в городе много, — говорю, думая о том, что могла бы понять, если бы Анжелика была женой или любовницей Вадима. Из-за ревности, да. Но сестра… глупости!
— Ты недослушала. За рулем был мужчина. Вот сама смотри. Твой психолог собственной
На фото видно мужские руки и костюм. Не могу разобрать лицо, но сидящий смутно напоминает Суржевского. Но это если включить фантазию и додумать…
— Обвинять человека можно только после того, как будут доказательства его вины, — сгребаю фотографии и сую их обратно Игорю.
— Ты слепа!
— Я объективна.
— Да он же сумасшедший! Я сразу понял это, по тому, как этот тип смотрел на тебя! Идиотка, — выпаливает Волжанин.
Мое терпение лопается, и я со всего маха залепляю ему пощечину. Замирает. Не верит, что я осмелилась, молчит, шокировано глядя на меня.
— Что происходит? — в палате появляется взволнованный отец. Он сразу улавливает ненависть между нами. — Игорь?
— Ваша дочь…
— Проваливай, немедленно! — рычу, прося у отца поддержки. — Скажи ему, чтобы ушел!
— Я уйду… но вернусь. С доказательствами.
Игорь выплевывает эти слова и выбегает из палаты, почти сбивая с ног моего отца.
А я обессиленно сползаю на подушку.
— Адель, пампушка моя… Он тебя обидел?
— Он обидел меня давно. Нужно было раньше с ним покончить.
26
Вадим
В который раз бью себя по рукам за то, что они тянутся к телефону. Мне так хочется позвонить Аделине, извиниться, услышать любимый голос… Но все-таки нам предстоит нетелефонный разговор. Я приду к ней вечером, заставлю выслушать. Объясню, что способен на нежность, что собираюсь превратить ее жизнь в сказку. Докажу, что готов к отношениям. Настоящим. Таким, о каких она так мечтает. Буду убеждать, что я не похож на ее бывшего, и у нас с ней все получится. Семья, дети... что еще хочет девушка? Дом? Собака?.. Что угодно, только пусть поверит, что никогда не предам свою любовь.
Пока все заняты «Днем добрых дел», я выбираю подарок для нее. Адель особенная… Банальные розы и конфеты? Нет… Она достойна чего-то большего.
— Вадим Эдуардович, к вам пришли… Я сказала, что вы сегодня уже не принимаете, но он настаивает.
Посетители для меня не редкость. Но обычно я придерживаюсь графика… а на сегодня мой рабочий день уже почти завершен.
— И кто у нас такой внезапный? — уточняю у секретаря.
— Представился как Игорь Волжанин. Сказал, что вы поймете по какому вопросу.
— Хм. Ну что ж, — прищуриваюсь. — Раз так настаивает, то впусти. Пообщаемся.
Волжанин не заставляет себя долго ждать. Спустя пару минут его самодовольная рожа появляется в моем кабинете. Захлопываю крышку ноутбука, сцепляю пальцы в замок. Чем бы их занять, чтобы не разукрасить его чересчур идеальное личико?.. Ангел во плоти, но я-то знаю, что скрыто внутри у таких, как он…
— Делаешь вид, что работаешь не покладая рук? — бросает беглый взгляд на мой стол.
— Не припомню, чтобы переходили на ты.