Любовь (не) делится на три
Шрифт:
— Вот. Я принесла тебе еду. Что тут в больнице дают? Помои? — ставит мне на тумбу контейнеры с ресторанной едой. Конечно, разве Алла станет утруждать себя готовкой? Да она в жизни ничего, кроме сосисок не сварила. А уж яичница для нее — верх заботы и мастерства.
— Спасибо. Забирай отца и уходите. Вы оба здорово намучились из-за меня, — холодно отвечаю, сжав кулаки.
— Дочка не говори так.
— Алла права. Тебе надо домой. Принять душ и поспать. Я справлюсь. В конце концов, тут врачи.
— И охрана, — добавляет мачеха.
— Чего?! — переспрашиваю.
—
Хочется выругаться самыми нецензурными словами, но при отце неудобно. Поэтому выжимаю из себя наиболее правдоподобную улыбку и киваю на дверь.
— Пожалуйста, пап. Мне действительно ничего не угрожает.
— Ладно, я уйду. Но ты должна пообещать, что поешь. И в любой момент звони, буду на связи. Хорошо?
— Да, конечно.
— Завтра с утра вернусь. Отдыхай.
— Ты тоже. Пока.
Алла утаскивает отца, и я выдыхаю с облегчением. Мне, конечно, спокойнее, когда рядом родной человек, но у него своя жизнь. Но мое «облегчение» длится недолго. За окном третьего этажа слышу возню и шум. Сердце уходит в пятки, неужели, кто-то нанял киллера?! Мне что, конец?! Господи, где же охрана?..
***
Не думала, что могу так резво вскочить с койки после сотрясения. Но видимо, адреналин толкает на подвиги. Голова уже не болит, и вообще ничего не болит, да я совершенно здорова! Выпустите меня отсюда! Хочу домой, туда где безопасно… Мамочки, да где же сейчас безопасно?! Озираюсь, судорожно соображаю, куда бежать. Вдруг за дверью меня поджидает еще большее зло? Не могу придумать ничего умнее: просто хватаю вазу из-под цветов. Она увесистая, можно напасть первой. В конце концов, облить преступника водой. Поспешно выкидываю розы, подаренные Игорем, и прячусь… у окна за шкафчиком. Это единственное место в палате, где хоть как-то можно затаиться. Наверное, мое поведение странно и глупо, но как держать себя в руках, когда совпадения и случаи один за другим указывают на маньяка, который так и норовит причинить неприятности и даже нанести вред!
Окно издает какой-то хлопок. Вспоминаю, что оно было приоткрыто на проветривание. Значит, незваному гостю придется выбить стекло, потому что в форточку он явно не пролезет. Или пролезет?! Если это миниатюрная женщина… Черт!
Высовываюсь, чтобы посмотреть «опасности в лицо». И вижу Суржевского. Он как-то странно висит на раме. Не похоже, чтобы собирался меня убивать. Скорее, наоборот, если ему не помочь, то он сам… Господи!
Не выпуская из рук вазу, кидаюсь к окну. Сейчас у меня в голове напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. Потому что даже если Вадим злодей и действительно был за рулем красной БМВ, то я не хочу, чтобы его отскребали от асфальта перед моими окнами. Игоря вот можно… Его не жалко.
— Открой, черт возьми! — рычит Суржевский. В его положении не лучшая тактика, но я понимаю, что замерла с вазой в руках и жду: сорвется или нет?
— Зачем пришел? — все-таки спрашиваю, отставляя вазу.
— Впусти и узнаешь!
— Почему не в дверь? — прищуриваюсь,
Вадим не отвечает, сосредотачиваясь на том, чтобы забраться на подоконник. Выглядит все это довольно странно: мужчина в дорогом костюме, влезающий в окно… как в фильмах. Ни за что бы не поверила в такое, если бы сейчас прямо передо мной не маячил один из таких экстрималов.
На всякий случай все-таки отступаю от него на несколько шагов. Кто знает, что на уме у Вадима?
— Все настолько плохо? — смотрит на меня, спрыгивая с подоконника и замечая на полу розы. — Ты чего?
— Лучше не подходи.
— Адель, все, что тебе наговорил Игорь…
— Откуда ты знаешь?! — напрягаюсь еще сильнее.
— Он приезжал, нес всякую чепуху. Пригрозил, что посадит.
— Так значит, есть за что? — поднимаю брови. Суржевский плюет на мои пожелания и быстро подходит ко мне.
— Знал, что ты ему не поверишь! Да и не в чем меня обвинить. Во-первых, ни за что бы ни стал рисковать твоей жизнью, во-вторых, у меня нет мотива, и в-третьих, я работал, у меня есть алиби на весь день, — сгребает меня в объятья. Хочу вырваться. Наверное. Но не могу. Меня вдруг отпускает. Слезы начинают градом катиться по щекам. Кладу голову ему на грудь и даю волю эмоциям. — Тише, тише… — гладит по волосам. — Прости меня, малышка. За то, что случилось… и за то, что сразу не забрал к себе. Стоило проявить больше внимания.
Молчу, прижимаясь к его груди. Почему-то хочется верить в его искренность.
— Ничего не бойся. Я тебя никому не отдам. Слышишь?
Хлюпаю носом, и Вадим находит где-то в кармашке платочек. Совсем как джентльмен в далекие времена.
— Давай, водички попьем и успокоимся, — сюсюкает, словно я ребенок. Вытираю лицо, делаю несколько глотков, так и не отходя от Суржевского. Не знаю, что будет, если он окажется плохим. Мне очень не хочется об этом думать.
— Так почему через окно? — спрашиваю, немного успокоившись.
— Меня не пустили ребята на входе.
— На КПП?
— Нет, частные охранники. Двое. Наверное, твой бывший постарался. Почему-то мне кажется, что не в целях безопасности, скорее это защита именно от меня.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что передо мной зашло несколько мужчин, причем гораздо более подозрительных. И к ним они не приставали, вернее, вообще не обратили никакого внимания. Хотя мне даже лестно, двое мускулистых, поджарых и вооруженных головореза тратят рабочее время ради моей скромной персоны. Это ж как надо бояться!
— Мда. А как тебе удалось пробраться на третий этаж?
— По пожарной лестнице. Они хоть и сильные, но умом не блещут. Убедились, что я ушел и продолжили пить кофе.
— Значит, если меня захотят убить, никто не спасет.
— Не говори глупости. Тебя просто пугают. Но мы разберемся и накажем того, кто это делает.
— Как?
— Расскажи мне все, что случилось. Начиная с самого начала.
— С какого начала? — поднимаю брови.
— С момента ссоры с Игорем. Когда ты спешила на встречу.