Любовь (не) делится на три
Шрифт:
— Да? Так мы почти родственники, ты же мою жену уже во все щели… Или она тебе отказала, и поэтому решил отомстить? — не теряя "обаятельной" улыбки, шипит мне в лицо.
— И то, что вы женаты, тоже не припомню, — стараюсь сохранить самообладание. Но это так сложно, просто невероятно!
— Разве кольцо на ее пальце не видел?
— Неа, — бзразлично качаю головой.
— Неужели Аделина не говорила, что мое предложение приняла? Что у нас дата свадьбы назначена? И что в выходные мы должны были выбирать начинку
— Правда? Непохожа Адель на счастливую невесту… Обычно девушки в таком статусе ведут себя иначе. В общем, сочувствую. После того, что у нас было, она явно не оценит унылую брачную ночь с тобой. Даже если ты силой ее затащишь к алтарю.
— Сука! — Волжанин не выдерживает, его лицо приобретает багровый цвет. Он кидается на меня, стараясь ухватить за рубашку, но я уже готов. Отбрасываю его руку в сторону и сжимаю хватку на запястье. Он не худой, примерно такой же комплекции, но я сильнее. Мы смотрим друг на друга, как хищники в одной клетке. Но лев здесь только я, Игорь Волжанин — всего лишь гнусный шакал…
— Проваливай. Пока я не вызвал охрану, — предупреждаю в последний раз.
— Ты сумасшедший. Я упеку тебя за решетку, понял? — рявкает, стараясь освободиться из захвата.
— За что? Это ты завился на мою территорию и размахиваешь кулаками, — откровенно смеюсь ему в лицо.
— За покушение. У меня есть доказательства. Машина твоей сестры попала в зону видимости камеры во дворе, где сбили Адель. А за рулем был ты!
— Я сразу понял, что моя интуиция не подводит… ты с первого взгляда показался мне психом. И сейчас я только сильнее убеждаюсь в этом.
— Из нас двоих провериться у врача нужно тебе, — одергивает рубашку, когда я наконец его выпускаю.
— Проваливай под крылышко к своему деду и оставь Адель в покое, иначе я лично позабочусь о том, чтобы тебе выдали справку откуда следует. И тогда тебе не светит ни только наследство… тебя упекут в психиатрическую клинику до конца дней, — говорю, стараясь не кричать. Моя выдержка ни к черту, когда дело касается Аделины.
— Спасибо. Ты сказал все, что мне нужно, — скалится, а затем резко разворачивается и выскакивает из моего кабинета. Что это было, вообще?! Коварный план?.. Замысел? Провокация?
Хватаю телефон, набирая номер Аделины. Что если с ней на самом деле случилось что-то ужасное? Эти посылки с крысами, угрозы, про которые она случайно проговорилась… Беспокойство за нее слишком сильно, особенно после визита ее неуравновешенного бывшего. Только сейчас до меня доходит вся суть его слов… машина, наезд, я за рулем… Твою мать! Надо было не выпускать этого ублюдка из кабинета…
***
Долгие гудки, затем абонент недоступен. Конечно же, она не берет трубку. Либо не желает общаться, либо с ней действительно что-то случилось. Ищу в ее личном деле контакты родственников. Раз уж недоумок Волжанин узнал,
Как выясняется, кроме отца у Аделины нет родственников. Мачеха не в счет. Набираю, слушаю гудки. И, наконец-то, долгожданный ответ.
— Да?
— Виктор, здравствуйте. Меня зовут Вадим Суржевский, я из деканата университета, где работает Ольховская Аделина Викторовна. Мне доложили сомнительную информацию о вашей дочери, и я хотел бы узнать, все ли с ней хорошо. Не подумайте, я не собираюсь вас запугать… Сами понимаете, мы беспокоимся о своих сотрудниках, а Аделина не отвечает на звонки. Вы не знаете, что с ней?
В трубке слышу вздох.
— Она попала под машину.
Черт! Черт! Черт! Пинаю корзину с бумагами так, что она летит об стену. Но мне нельзя выражать свои эмоции, поэтому беру себя в руки, стараясь держать голос.
— Скажите в каком она состоянии?
— Сейчас уже лучше. Врачи говорят, сотрясение мозга.
— А руки-ноги? Целы? — вопрос слетает с языка сам собой. К счастью, Виктор не замечает ничего странного.
— Да, переломов нет, обошлось…
— В какой больнице она находится? Нужна ли какая-то помощь, вещи?
— У нас все есть, спасибо. Хорошо, что вы сами позвонили. Нужно поставить в известность руководство… Адель будет под наблюдением врачей, пока это необходимо. Ну и, конечно, не сможет работать.
— Да, понимаю.
Мы перебрасываемся еще несколькими фразами и мне наконец-то удается узнать номер больницы.
***
Аделина
Папа дежурит около моей постели вторые сутки. Он устал, и я решаю его отпустить домой. Но отец упрямо не хочет оставлять меня одну.
— Может быть, тебе принести что-нибудь вкусного?
— Спасибо, но мне ничего не хочется. Поезжай и сам поешь, выспись как следует. Мне уже гораздо лучше, — улыбаюсь ему. В этот момент в палате показывается голова Аллы. Меня передергивает. Вот уж кого мне не хватало.
— Аделиночка, солнышко! Ну как ты могла?! — хватает меня за руку, садясь на край кровати. — Так и до седых волос недолго довести! А мне еще рожать, между прочим!
— Алла…
— Что Алла?! Ты даже не сказал мне, Виктор! Я узнала от Игоря! Как только вернулась из поездки, сразу сюда…
— Она не хотела никого видеть.
— Я ей как мать! — взвизгивает, отчего у меня закладывает уши.
— Перестань. Если пришла выяснять отношения, то приходи позже. Сейчас я не в силах, — устало прикрываю глаза.
— Ты не понимаешь, я волнуюсь! Виктор не отвечал на звонки целый день! Что мне нужно было думать?! Мне вообще противопоказано нервничать! Да что вы оба в этом понимаете…
Вспыхиваю, а отец бледнеет.
— Алла, Бога ради, уймись! Мне было не до звонков, — папа видит мое состояние и пытается что-то сказать, но она легко затыкает его.