Люди государевы
Шрифт:
— Ты че?
— Душно, не спится…
— Посиди тут со мной.
Дашутка села рядом, склонила ему голову на грудь.
— Вася, долго еще сидеть будем?
— Бознат, покуда указа не будет…
— В еде ведь скоро оскудение выйдет, муки осталось с пуда три, рыбы сушеной с пуд, а вода вовсе кончается, так холодной с колодца испить хочется… А вовсе кончится, что тогда?
Василий не ответил, только обнял жену за плечи и притянул к себе.
— Солнце взошло, — сказала задумчиво Дашутка, глядя на луч света, упавший из просверленной в двери дыры. — Вась, че я тебе сказать хочу…
— Ну?..
— У нас дите будет…
— Верно? — обрадованно привстал Василий.
— Верно, —
— Назовем его Федором в честь деда, лады?
— А ежели дочка…
— Не-е, парень должен быть, а ежели девка, Дарьей наречем. Будет у меня две Дашутки, — поцеловал Василий жену в переносицу. Но тут же, услышав во дворе шаги, прильнул к глазку. Возле дома увидел капитана Ступина и пятерых с ним солдат.
— Эй, вы там! — закричал Ступин. — Выходите, зла вам чинить не станут. О сем имею инструкцию из Тобольска.
— Подойди к окну, только без солдат! — крикнул Василий и вошел в горницу.
Иван Падуша, услышавший шум, уже встал.
— Иван, инструкцию какую-то принес офицер»…
— Ладно, поглядим!..
Капитан Ступин застучал в окно. Иван Падуша взял инструкцию, просмотрел ее и сказал, ухмыльнувшись:
— Сию инструкцию мы уже видели.
Он вернул инструкцию капитану Ступину и сказал:
— Сей указ не по нашей челобитной и до нас не касается. Желаем видеть указ его императорского величества по нашему ответному письму. Покуда такового указу не будет, я от своего дома не пойду… А ежели штурмовать начнете, пороху у меня в подполье десять бочонков.
— Дурак! Все одно без воды и без жратвы передохнете, выходите, покуда указ милостивый от губернатора есть.
— Ступай и передай полковнику, че я говорил!..
Капитан Ступин ушел.
— Иван, вода кончается, — сказал Василий Кропотов.
— Знаю, доставать надо… Дожди вон частые какие…
Бог даст, снова скоро польет, с поток кровельных воду брать можно.
— Как возьмешь, не выйти ведь за дверь-то…
— Бери топор, — сказал Падуша и полез на чердак.
— Вот тут внизу в трех самцовых бревнах прорубишь, к шесту ведро приладим, и до конца желоба достать можно!
— Верно! — обрадовался Кропотов. — Так руби, че стоишь!
Через два часа дыра была готова. Падуша сбросил связки веников, висевших на шесте, и привязал к концу его долбленое ведерко. Примерился. Шест оказался длинным. Василий отсек лишнее.
Ночью полил дождь. «Бог нам помогает, ишь как льет!» — бормотал Падуша и подставлял ведерко под хлещущую с конца желоба струю воды. Когда ведерко наполнялось, Василий помогал переливать воду в кадушки и бочонки.
Глава 37
Секретарь губернатора Козьма Баженов в зеленом, потертом на локтях до блеска камзоле вошел в кабинет губернатора, где кроме стольника сидели еще вице-губернатор Петрово-Соловово, полковник Сухарев и председатель надворного суда князь Козловский, достал бумагу из пакета и стал читать по знаку Черкасского отписку для Сената:
— «Всепресветлейший державнейший император и самодержец Всероссийский Петр Великий, Отец Отечества, государь всемилостивейший.
В нынешнем 722 году марта 24-го дня по присланному вашего императорского величества указу велено, как духовного, так и военного и гражданского без изъятия всякого чина людей, кроме крестьянства, по объявленному вашего императорского величества о наследстве уставу, присягу чинить. По которому, ежели ваше величество по своей высокой воле и по воле правительствующего Государя Российского престола, кого похотят учинить наследником, то в их величества воле
Вашего императорского величества нижайшие рабы князь Алексей Черкасский, Александр Петрово-Соловово. Секретарь Козьма Баженов».
— Экстракт готов ли? — спросил князь Черкасский, когда Баженов кончил читать.
— Готов, ваше сиятельство, на десяти листах. Изволите слушать?
— Не нужно. Александр Кузьмич, посмотрите, и можно отправлять. Только доложите, с кем послано будет… Теперь подай-ка последнюю отписку полковника Батасова о зажеге Немчинова.
Баженов открыл папку, достал бумагу, подал губернатору.
— Жаль, жаль, верно, жаль, Александр Кузьмич, что ушел от нас главный бунтовщик!.. Теперь докладывать государю без опаски можно, что бунт нами усмирен!
— Ты, братец, — обратился Черкасский к Баженову, — заготовь два указа. Полковнику Батасову надобно отписать, что колодников Исецкого и Вихарева получили и чтоб засевшего Падушу взять непременно живым, ибо он по делу коменданта Глебовского среди главных свидетелей будет… Кормовые на пропитание Исецкого и Вихарева выделены ли?
— Выделено по четыре деньги, — ответил полковник Сухарев.
— Хорошо, хорошо, сих колодников беречь покуда надобно, — усмехнулся князь Черкасский.
— Называл ли государя на базаре антихристом? Толковал ли, что к присяге идти не надлежит? — допытывался уже в который раз вице-губернатор Петрово-Соловово у висящего на дыбе Дмитрия Вихарева.
— Непристойных слов против императорского величества не говаривал… И ни от кого не слыхивал… — упрямо шептал Дмитрий Вихарев разбитыми губами.
— Софрон Бурнашов показал на тебя судье Верещагину, что говорил ты, будто кто к присяге пойдет, того в посты мясо есть заставлять будут, так ли?.. И пошто сам у присяги не был?
— К присяге не пошел для того, что имя наследника не упомянуто, и советовали о том полковник Немчинов, Исецкий и Байгачев… Что мясо в посты едят в Санкт-Петербургском полку, слышал я от проезжих в Тобольск драгунов в прошлом годе в Великий пост…
Заплечных дел мастер Яковлев отмерил висевшему пять ударов, и вице-губернатор, схватив Вихарева за бороду, задрал ему голову вверх:
— Говори, ведал ли комендант Глебовский о противном письме до подачи? Ты то письмо подписывал ли?
— Отпорное письмо я не подписывал… грамоте не умею… И никому за себя руку прикладывать не веливал… А о противности ведал ли комендант до письма, ни от полковника Немчинова, ни от кого другого не слыхивал… Только слыхал, что давал комендант срок до воскресения и требовал сказать, пойдут они к присяге или нет…