Люди сороковых годов
Шрифт:
– А что, от Еспера Иваныча есть известия?
– спросил удивленный всем этим Павел.
– Никак нет-с!
– отвечал Силантий, не отходя от дверей.
– Пусти меня в дом; я хочу посмотреть комнату Мари.
– Никак нельзя-с!
– отвечал старик испуганным голосом.
– Отчего же нельзя?
– спросил Павел.
– Нельзя-с!
– повторил Силантий.
– Позвольте-с, я доложу, - прибавил он и, как бы сам не понимая, что делает, отворил дверь, юркнул в нее и, как слышно было, заперев ее, куда-то проворно побежал по дому.
Павел от удивления не знал, что
– Пожалуйте, войдите-с, можно!
– проговорил он.
Павел вошел в переднюю.
– Вас они просят к себе-с, в комнату Марьи Николаевны, - прибавил старик.
– Кто просит?
– проговорил Павел, наконец, уж с досадой.
– Госпожа Фатеева-с, - произнес почти шепотом и несколько лукаво старик.
– Зачем же она здесь?
– говорил Павел, идя за Силантием по коридору.
– Да так-с, приехала, - отвечал тот как-то неопределенно.
В комнате Мари действительно Павел увидал m-me Фатееву, но она так похудела, на щеках ее были заметны такие явные следы слез, что он даже приостановился на несколько мгновений на пороге.
– Не ожидали меня!..
– проговорила она, подходя к нему, протягивая руку и усиливаясь улыбнуться.
– Никак уж!.. Но скажите, как же вы, однако, и давно ли вы здесь?.. спросил Павел в одно и то же время сконфуженным и обрадованным голосом.
– Все расскажу; ступай, Силантьюшко!
– прибавила она вошедшему тоже, вслед за Павлом, Силантию.
– Никого больше не прикажете принимать?
– спросил тот, модно склоняя пред ней голову.
– Никого, - отвечала Фатеева.
Старик поклонился и ушел.
– Это цербер [35] какой-то, вас стерегущий! Он и меня никак не хотел пустить, - сказал Павел.
– Да, он мне очень предан; он меня обыкновенно провожал от Имплевых домой; я ему всегда давала по гривенничку на чай, и он за это получил ко мне какую-то фанатическую любовь, так что я здесь гораздо безопаснее, чем в какой-нибудь гостинице, - говорила m-me Фатеева, но сама, как видно, думала в это время совсем об другом.
– Но к чему же вся эта таинственность?
– спросил Павел, не могший все еще разобрать смысла всего этого.
– О, она мне необходима!
– отвечала m-me Фатеева и вслед затем глубоко вздохнула.
Павел несколько времени смотрел ей в лицо.
– Но где же ваш муж?
– проговорил он.
M-me Фатеева как бы вздрогнула всем телом.
– Не знаю, - отвечала она своим обычным глухим голосом, - я с ним больше не живу, - мы разошлись!
– заключила она после некоторого молчания.
– Ну и прекрасно, значит!
– произнес Павел, не зная - радоваться этому или нет.
M-me Фатеева ничего ему на это не сказала.
– Но что же было окончательным поводом к вашему разводу?
– продолжал Павел расспрашивать.
– Разумеется, - отвечала m-me Фатеева, - то, что я полюбила другого.
– Другого?..
– сказал Павел, уставляя на нее веселые глаза.
– Да, - отвечала Фатеева, как бы стыдясь и отворачиваясь
– прибавила она, вставая и протягивая ему руку.
– Друг, самый искренний!
– отвечал Павел, с чувством пожимая ее руку.
– Ну, так я вас сейчас познакомлю с ним!
– проговорила она с легкой краской в лице и вышла затем из комнаты.
Удивление Павла не прекращалось.
Вскоре он услышал разговор в соседней комнате.
– Venez!.. [141]– говорила Фатеева каким-то настоятельным тоном.
– Pourquoi?.. [142]– отвечал ей мужской голос.
– Venez donc! [143]– повторяла Фатеева еще настоятельнее и через несколько мгновений она вошла в сопровождении довольно молодцоватого, но лет уже за сорок мужчины, - с лицом, видно, некогда красивым, но теперь истощенным, в щеголеватом штатском платье и с военным крестиком в петличке. Он, кажется, старался улыбаться своему положению.
141
Идите! (франц.).
142
Зачем? (франц.).
143
Идите же! (франц.).
– Monsieur Постен, а это мой друг, monsieur Поль!
– проговорила m-me Фатеева скороговоркой, не глядя ни на того, ни на другого из рекомендуемых ею лиц, а потом сама сейчас же отошла и села к окну.
M-r Постен и m-r Поль очутились в не совсем ловком положении. Они поклонились друг другу и решительно не находились, об чем бы заговорить. M-r Постен, впрочем, видимо, получивший приказание оказывать внимание Павлу, движением руки пригласил его сесть и сам сел, но разговор все еще не начинался.
– Постен, - начала, наконец, Фатеева как-то мрачно и потупляя свое лицо в землю, - расскажите Полю историю моего развода с мужем... Мне тяжело об этом говорить...
– Почему же - я?
– спросил с заметным неудовольствием Постен.
– Потому что вы были всему свидетелем, - отвечала Фатеева с укором.
Постен пожал плечами и не начинал ничего говорить.
– И, пожалуйста, совершенно откровенно: я хочу, чтоб Поль все знал, прибавила m-me Фатеева.
Постен опять усмехнулся, но как заговорить - явно не находился.
– Monsieur Фатеев, как я слышал, характера очень дурного, - вмешался в разговор Павел, чтобы хоть сколько-нибудь помочь ему.
– Тут все дело в ревности, - начал Постен с прежней улыбкой и, по-видимому, стараясь придать всему разговору несколько легкий оттенок. Когда Клеопатра Петровна переехала в деревню, я тоже в это время был в своем имении и, разумеется, как сосед, бывал у нее; она так была больна, так скучала...
При этих словах Павел невольно взглянул на m-me Фатееву, но она почти до половины высунулась в окно.