Льются слова, утекая в песок...

Владислава

Она не уходила и тогда, когда всё пошло на лад. Она не может не признать, что многое у него отобрала.

Что когда у него на минуту остановилось сердце, у его матери оно перестало биться навсегда.

Что когда она грустила по автомобилю, он потерял любимую.

Что когда она с трудом просыпалась по утрам, дабы ехать в надоевшую больницу, он ночами лежал без сна и смотрел в потолок - не в силах встать, не в силах сбежать, не в силах вернуться в свой старый, такой родной и любимый мир.

Теперь

он хотя бы ходит. Улыбается. Двигается. Смеётся. Он не знает, что то была она, но никто и не скажет.

Потому что уже никто не помнит.

Он жмёт на газ сильнее и сильнее. Третья, четвёртая, пятая. Мимо скользят деревушки - он выворачивает руль.

– Что ты…

– Знаешь, - шепчет он, - как я ненавижу тормоза? Это жуткое, отвратительное чувство - необходимо тормозить! Но ведь мы не будем?

Они летят вперёд. На полной скорости. Туда, где идут дети. Туда, где ходят люди. Туда, где есть чему взрываться.

– Ты с ума сошёл? Остановись!

Она рвётся вперёд, умудряется как-то нажать на педаль тормоза - ничего. Ничего. Он запрокидывает голову, смеётся, в последнее мгновение выворачивает руль - они пролетают мимо.

– Я знаю, - шепчет он.

– В этом виноваты дети?!

– Только ты.

И они на полной скорости падают в реку - он вновь хохочет и блокирует дверь, когда она отчаянно пытается вырваться. Они умрут. Они оба умрут. Утонут в пучине его мести.

Ему нечего терять.

Ей осталось потерять только его.

Вода начинает просачиваться в салон.

Феофил был уверен в том, что всё в порядке, до той поры, пока чувствовал Нить. Она, невидимая, тянулась от него к некромагу - или наоборот. Феофил жил, потому что был жив этот чёртов сумасшедший некромаг. Феофил жил, потому что у него появился новый, короткий, почти незаметный шанс всё исправить.

Но у нити была определённая длина. И сейчас она, и без того тонкая, натянулась до предела и грозилась разорваться прямо в это короткое, дикое мгновение, пока он всё ещё пытался понять, что происходит. Когда отчаянно боролся за смысл.

Но он ещё был тут. Пусть совсем-совсем далеко, но Феофил мог его чувствовать. Нить не порвалась.

…Он устало вздохнул и закрыл на несколько секунд глаза. Сил в старом теле осталось слишком мало - и он отчаянно старался не тянуть их из некромага. Если тому не хватит могущества выбраться из очередной истории, то погибнут все.

Феофил вновь поднял голову, огляделся - библиотека казалась ему воистину огромной, но в тот же миг, впрочем, какой-то успокаивающей. Он знал, что в истории не долго было проходить столько времени - только несколько часов. Ровно такой отрезок времени, что нужен, дабы прочесть её вслух.

Сутки.

Уже сутки некромага и,

что самое главное, его, Феофила, внучки не было в этом мире. Они заблудились, запутались в каком-то странном мирке.

Феофил опустился на стул и потянулся к книге, которую выбрал. Открыл на нужной странице почти что сразу - заклинание и ритуал показались ему такими привычными и понятными, что аж дурно становилось. Да только от всего этого толку мало; он должен был наплевать на собственное плохое самочувствие и вытянуть их на свободу из той ямы, в которую они же как-то умудрились попасть.

Но сначала он должен был накопить силы. Найти какой-то артефакт…

Перед глазами расплывались строки. Феофил в очередной раз попытался отыскать понятную, логичную нить повествования, уцепился за неё - и внезапно перед глазами вспыхнула вода.

…Его душило. Водоворотом швырнуло о лобовое стекло. Вода рванулась вперёд, заливая лёгкие, и она беззвучно кричала, сдаваясь, задыхаясь…

Пустота.

Феофил вновь распахнул глаза - будто бы ещё чёрные, но уже светлые, старые и уставшие.

Времени не было совершенно. Старые, сморщенные пальцы скользнули по страницам - ему не хотелось этого делать, но выбора больше не оставалось. Феофил знал, что всё зашло слишком далеко.

– Найти свою историю, - он вновь перелистнул книгу.
– Найти свою историю. Что это значит?

Не следовало задавать такие глупые вопросы, ведь он и так знал правильный ответ. Их будет швырять из мира в мир - а он останется тут, и сил в нём максимум на сутки. И пока они не окажутся в своей истории, в том, что должно пренадлежать именно им, всё это не прекратится.

Пока они будут лишь персонажами, а не людьми, ничего не изменится. Вот только у него всё равно нет выбора. Он вынужден на это пойти, иначе его внучка - последняя надежда рода!
– погибнет, погибнет не только из-за самонадеянного и самовлюблённого некромага, а и из-за своего слишком нерешительного деда. Разве можно позволить ей оказаться за чертой? Разве он не любит её достаточно, чтобы рискнуть?

Он коснулся книги и пробормотал первые слова заклинания, понимая, что он ничего не исправит - только сделает хуже.

Легче позволить чтецу, себе - и ей, - умереть.

Но он не мог. Как бы эгоистично это ни оказалось, он никак не мог решиться отпустить свою внучку в Тартар. Она и так одержима историями, и так сама упросила некромага - и единственная возможность избавиться от дикой зависимости - это обо всём забыть.

И пойти ва-банк.

– Эй, красавица!
– хихикнул среднего роста темноволосый парень - со сломанным, кажется, в нескольких местах носом.
– Ну куда ты. Разве тебе со мной так плохо? Ну?