Льются слова, утекая в песок...
Шрифт:
– К тому же, случилось ещё одно таинственное убийство. Сегодня ночью был обнаружен молодой человек - сероглазый, темноволосый, со сломанным в нескольких местах носом. Как и три месяца назад, у места преступления были найдены осколки окровавленного стекла. К сожалению, отыскать виновного так и не удалось. Предполагается, что это тот самый маньяк, что стал виной смертей стольких девушек. Представители полиции…
Она добралась-таки до дивана и, схватив пульт, поспешно выключила телевизор. Сейчас они начнут показывать фото.
Словно она
Три месяца. Одна ночь. Десятеро. Двое.
Цифры.
– Я же говорил, - на его губах заиграла улыбка, странно сочетающаяся с полубезумным взглядом.
– Я же говорил, что когда-то ты всё-таки сможешь ему отомстить.
Она улыбнулась. Её зелёные глаза вспыхивали таким же безумием, как и у него - даже ярче, казалось, готовы были загореться, будто у ведьмы.
Она только слабо кивнула.
Да.
Она-то ходит.
Он - вряд ли сможет когда-то это сделать.
Он протянул руку и коснулся шрама на её губе - год уже прошёл, а тот так и не пропал.
Убей меня.
Убей меня.
Только быстро.
Убей меня?
Феофил склонился над нею - недвижимой, холодной, отсутствующей в этом мире. Да, сейчас ему бы вернуть к жизни некромага, получить больше его сил, вот только всё это - неважно.
Теперь уголок её губ будто бы пересекал вертикальный тонкий шрам. Почти незаметный - но откуда бы взяться этой вечной царапине?
Феофил зажмурился и коснулся руки некромага. Где они? Сколько историй уже сменили? Сколько сил ещё понадобится Феофилу, чтобы дождаться конца их скитанй? Он не знал. Знал только, что и сил в нём осталось слишком мало.
Он потянулся к ауре некромага, потянул на себя очередную дозу волшебства, но это обычно мало помогало. Разве что руки у Тани становились холоднее, словно отвратиельная история уводила её куда-то в непонятые, дальние края.
Труп той блондинистой истерички - Лиза ведь, да?
– Феофил убрал ещё несколько часов назад. Но теперь их путь вёл в какую-то другую, более страшную историю. Когда наступит та, где они наконец-то смогут вырваться? Когда будет портал?
Он чувствовал, как какая-то огромная, странная безысходность надвигалась на неё. Дышать трудно, двигаться трудно - жить тоже трудно. Он не мог так долго сражаться за то, чего нет. Не мог вытягивать их из историй раз за разом, когда некромаг увлекал его внучку в этот круговорот.
Он уже отравил её жаждой бесконечного путешествия. Отравил этим постоянным желанием познать новый, непонятный мир, в котором она до той поры не бывала. Побывать в шкуре героя и злодея, зависимо от того, какие строки и каким тоном он возжелает прочесть.
Дары Чтецов уходят в их истинных историях. Освобождают их. Феофил знал, что это его смерть. Но знал, что это единственный шанс спасти Таню.
Он был готов рискнуть.
– Безликий, - призвал он совсем-совсем тихо.
– Безликий, ты тут, я знаю. Ты в его клейме, ты в нём самом. Явись ко мне.
Его не было ещё мгновение назад - а сейчас
– Феофил, - прохрипел он своим замогильным, отвратительным голосом.
– О, Феофил, что ж ты тут делаешь? Неужто решил, что можешь требовать у меня…
Феофил усмехнулся. Ему был не первый день - он прожил много веков, прежде чем наконец-то отыскал свой покой на просторах бренного мира.
Он знал, что надо сделать, чтобы Безликий ответил ему, и знал, что условия у него всегда невыполнимы.
– Ты спросишь кто ты, - Феофил опустился в кресло и расслабленно улыбнулся.
– И потребуешь назвать своё имя. Ты спросишь, как тебя зовут - и кем ты был в прошлой жизни. И ты дашь мне хоть три, хоть сто тридцать три попытки. Я отвечу. Я буду называть много правильных имён, но ты Безлик, и они одно не воспримешь за правду. Моя внучка назвала тебя Глебом - и ты разлетелся в клочья. Её некромаг обозвал тебя Танталом - и ты дал ему свой дар. Но ты Безликий, кем бы ты ни был в это мгновение, поэтому я называю твоё имя. Сейчас, в своих словах. Пусть ты будешь Танталом между нами, но это только часть твоего мироздания. Она уничтожится, но не уничтожишься ты.
Безликий не ответил. Он только хрипел - тяжело дышал, путаясь будто бы отыскать хоть способ, хоть нитку, чтобы выплыть на поверхность из бесконечного своего безумия. Но получалось у него всё хуже и хуже, а Феофил едва сдерживал отчаянную боль и раздражение, что так и стекали с его пальцев.
– Ты Безликий, - продолжил он.
– И ты сейчас скажешь… Что? Что им надо найти свою историю, правда? А скажи, это возможно?
Безликий смотрел на него долго-долго. Он - всего лишь собрание множества чтецов в одном теле, он - лишь комбинация того, что нельзя совмещать, но разве у них есть выбор?
И некромаг уже заклеймлён. Им стоит только по-настоящему умереть в истории, чтобы Безликий покинул своё истерзанное тело, чтобы теперь получил возможности молодого, здорового мужчины - пока и тот не сгниёт от своего возраста.
Некромаг разбудил зло. Но он не в силах его погасить. Феофил помнил о том, как трудна эта игра, и знал, что в ней никто не побеждал.
– Возможно, - прохрипел наконец-то он.
– И тогда Чтецов больше не будет. Но это ещё никому не удавалось. Ни у кого не было столько силы.
– Они не были некромагами.
– Тантал был.
Безликий покачал головой. Сколько лет он провёл в зеркале, растворённый в потоках крови? Он был всего лишь тенью мироздания, тенью своего прошлого, в нём не осталось ничего, кроме воспоминаний. И его вырвал оттуда юный, самонадеянный мальчишка, который даже не знал, из чего на самом деле состоит мир. Мальчишка, который и не задумывался над тем, как правильно всё обыграть, просто взял и сделал, скользнул в зеркало Тантала для своей выгоды и рискнул умереть. Но выжил.