Мантык, охотник на львов

Краснов Петр Николаевич

— Я согласенъ, — говоритъ Коля. — Но…

— Ну, что такое?

Коля низко опускаетъ голову. Лицо его горитъ. Онъ теребить руками углы своего пиджака.

— Я, конечно, поду. Тутъ думать не приходится… Я поду… Но, вы знаете, у меня — мать и сестра… Я имъ помогаю. Мн надо что то получить, чтобы дать имъ возможность жить.

— Бдное дитя! — вздыхаетъ Тереза.

— Это можно, — солидно говоритъ мосье Жоржъ… Я это понимаю. Вы тоже должны понимать… Вы два года работаете въ контор и знаете, что дла такъ не длаются. Мы заключимъ условіе. Составимъ компанію — Дарсонвиль, Ладогинъ и K°… Я обязуюсь платить вашей матери ровно

половину того, что вы получаете теперь у меня все то время, что вы будете въ отсутствіи, а вы обяжетесь отдать мн половину того клада, или имущества, права на владніе которымъ будутъ найдены. Идетъ — тутъ пятьдесятъ процентовъ и тамъ пятьдесятъ процентовъ.

— О, папа! — съ упрекомъ въ голос восклицаетъ Люси. Ея глаза темнютъ, какъ море передъ бурей.

— Ты, моя ципка, ничего не понимаешь… Вы согласны?

— А если, — заикаясь и глядя въ пслъ, бормочетъ Коля, — если я не найду клада?.. Или тамъ не окажется ничего цннаго?

— Мой убытокъ, — спокойно говоритъ мосье Жоржъ.

— Папа, а вообрази, что тамъ милліоны? — съ пылающими щеками кричитъ Люси.

— Я хорошо заработаю.

— Я согласенъ, — твердо говоритъ Коля. — Давайте писать условіе.

XIII

«БАБСКІЯ НЖНОСТИ»

Коля молчалъ. Такъ было ршено, пока все не будетъ кончено и оформлено. Осенніе дни бжали своей унылой чередой. То хлесталъ дождь, мочилъ камни и асфальты Парижа, то вдругъ изъ подъ темныхъ тучъ, въ желтомъ марев надъ Сеной показывалось солнце, вокругъ него клубились срые туманы и печальной и мокрой казалась узорчатая Эйфелева башня. Коля продолжалъ работать въ контор. Онъ то мчался на велосипед, зацпившись рукой за задокъ тяжелаго грузовика, между темной череды черныхъ, блестящихъ отъ дождя такси по тсной улиц Риволи, то, вырвавшись на просторъ на площади Согласія, нажималъ на педали и скрывался въ сыромъ сумрак Елисейскихъ полей, надъ которыми призракомъ стояла Тріумфальная Арка съ могилой Неизвстнаго Солдата, то сидлъ въ контор и отбивалъ на машинк англійскія письма.

Его познакомили съ мистеромъ Брамблемъ, и онъ понравился англичанину. Англичанинъ былъ не молодъ и не старъ. Въ большихъ, круглыхъ очкахъ, въ темной, черепаховой оправ, бритый, полный, маленькій, коротконогій, — онъ мало походилъ на смлаго искателя приключеній и охотника въ пустын и тропическихъ дебряхъ. Разжигаемый мосье Жоржемъ, онъ очень скоро воспламенился охотничьей страстью и какъ то сразу ршилъ хать въ Абиссинію, охотиться.

— Я только напишу своему другу, американцу, мистеру Стайнлей, чтобы и онъ пріхалъ. Онъ давно собирался. Итакъ, мой юный «бой» — онъ назвалъ такъ сразу Колю, — вы будете обслуживать насъ двухъ. Вы будете и слуга, и помощникъ, и секретарь, и все… Я плачу за дорогу — по третьему классу, конечно… Я васъ одну, вооружу — это все въ Марсели. Я васъ буду кормить… Ну и тамъ… маленькія карманныя деньги…

Мосье Жоржъ настоялъ составить условіе. Не очень было выгодное это условіе, но тамъ былъ важный для Коли пунктъ, что онъ можетъ въ любой моментъ въ Абиссиніи оставить службу у мистера Брамбля.

Мистеръ Брамбль тупо посмотрлъ на мосье Жоржа.

— Зачмъ это надо?

— Для порядка, — сказалъ мосье Жоржъ. — Конечно, этого никогда не будетъ, но для порядка мы это напишемъ.

— Гмъ… Ну, хорошо… напишемъ… Только для порядка. И Брамбль подписалъ условіе.

Это было въ контор господина Дарсонвиля. Въ этотъ вечеръ въ контор

на счетной машин работала Люси и она слушала все, что говорили о Кол.

Она задержалась противъ обыкновенія въ контор до вечера.

Мосье Жоржъ заперъ кассу и сказалъ:

— Пойдемъ, Люси.

— Я сейчасъ, папа. Идите одни. Я догоню.

Писцы и бухгалтеры ушли за своимъ патрономъ. Люси приняла ключъ.

— Мосье Николя, — сказала она, — мы пойдемъ вмст.

Коля, уже выводившій свой велосипедъ, завелъ его обратно въ контору.

Дв лампочки: одна за конторкой Люси, подъ зеленымъ стекляннымъ абажуромъ, другая у входа, горли въ контор. Углы были въ сумрак. Люси, доставъ изъ сумочки маленькое зеркальце, надвала на темные кудри блеклосинюю суконную шапочку. Ея брови хмурились, по пухлымъ губамъ побжали морщины.

Она слишкомъ долго возилась со шляпкой. Темныя рсницы прикрывали голубой огонь глазъ. Коля стоялъ у входа.

«Бабскія нжности» — думалъ онъ, и не могъ отвести отъ Люси глазъ.

Наконецъ, послдній взглядъ брошенъ въ зеркало. Поправлена послдняя прядка вьющихся волосъ. Люси смло и открыто посмотрла на Колю. Можетъ быть, ея глаза блестятъ больше обыкновеннаго и чуть покраснли вки? Это лампочка отражаетъ въ нихъ свой огонь. Это устала бдная Люси, считая длинные ряды цифръ.

— Мосье Николя, — говоритъ Люси, — значитъ, вы узжаете завтра вечеромъ въ Марсель… и оттуда въ Африку. — Ея голосъ звенитъ и отдается эхомъ въ пустой контор.

— Да, черезъ дв недли оттуда въ Африку, — говоритъ Коля.

Онъ хорошо владетъ собою. Его голосъ нисколько не дрожитъ. Голосъ Люси какой то особенно глубокій. Трудно не поддаваться этому голосу.

— Мосье Николя! Я понимаю, почему вы дете. Я вамъ сочувствую… Можетъ быть, я и сама на вашемъ мст похала бы. Но мн не нравится, что вы будете при мистер Брамбл.

Коля пожимаетъ плечами.

— У меня нтъ выбора, мадемуазель. Патронъ, какъ патронъ.

— Слушайте, мосье Николя… Служите ему честно, но будьте на сторож. Не довряйте ему. Бога ради не проболтайтесь ему о. настоящей цли вашего путешествія и не показывайте вашей бумаги. У меня къ нему нехорошее чувство… Я много о немъ слышала и я не понимаю, почему папа остановился на немъ.

— Онъ мой хозяинъ.

Люси вскинула на Колю глаза. Въ нихъ — буря. Голубые огни загорлись въ нихъ.

— Мосье Николя!.. Вы… вы не знаете Европы! Здсь, если дло коснется денегъ… наживы… быстраго богатства… Здсь нтъ слова… чести… благородства… Здсь — гербовая бумага, адвокатъ… судъ… Гд же вамъ съ нимъ тягаться?.. У васъ нтъ никакихъ удостовреній, что кладъ вашъ… а не кого-нибудь другого… Его у васъ каждый можетъ взять.

— Все можетъ быть… Но есть и Божья правда…

— Божія правда… Да… да… да… Ну, пусть вамъ поможетъ Богъ и Божія Матерь, святая Марія, о которой вы такъ хорошо разсказывали мн.

Въ голос Люси слезы… Глаза стали влажными. На темныхъ рсницахъ засвтились брилліантовыя капли. Коля едва можетъ сдерживаться. Онъ мэлчитъ. Скажи онъ слово, онъ и самъ разрыдается.

— Мосье Николя!.. Знайте… Вернетесь вы богатымъ… Или бднымъ… нищимъ… все равно…

Слова путаются. Ихъ трудно разобрать.

— Знайте одно… Люси ваша… Люси васъ ждетъ… Люси васъ любитъ!

Люси стремительно выходить изъ за бюро и идетъ мимо Коли. Синяя шапочка мелькнула подъ фонаремъ. Стройная фигура въ котиковомъ мягкомъ пальто растворилась въ туманномъ мрак ночи.