Мантык, охотник на львов
Шрифт:
… За львами!
За львами!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
I
ВЪ МОРЕ
Коля внесъ послдній чемоданъ въ просторную каюту I класса мистера Брамбля и остановился у двери. Коля былъ въ блой, просторной блуз съ отложнымъ воротникомъ и темнозеленымъ мягкимъ галстукомъ, въ блыхъ панталонахъ и коричневыхъ крпкихъ тупорылыхъ башмакахъ. Такъ одлъ его въ Марсели мистеръ Брамбль. Въ этомъ костюм Коля выглядлъ больше, росле и крпче. Блый цвтъ оттнялъ розовый загаръ лица, синесрые глаза смотрли честно и
— Ничего больше не прикажете, мистеръ? — спросилъ онъ у Брамбля.
Брамбль сидлъ на низкой пароходной койк. Онъ казался на ней еще боле коротконогимъ и толстымъ.
Темно-коричневые каштановые глаза тупо посмотрли на Колю. Брамбль ничего не отвтилъ. Въ круглое раскрытое окно иллюминатора тянуло морской свжестью. Тамъ звонко плямкала вода о борта парохода и въ иллюминаторъ доносился волновавшій Колю шумъ нагрузки. У окна, прислонившись къ умывальнику, стоялъ спутникъ мистера Брамбля — мистеръ Стайнлей, американецъ. Онъ пріхалъ утромъ прямо на пароходъ и Коля едва усплъ разглядть его.
Это былъ высокій, худощавый человкъ, лтъ тридцати. Рыжеватые, не густые волосы были тщательно причесаны на проборъ, лицо было гладко выбрито. Онъ былъ костистый, крпкій, ладно покрытый мускулами, настоящей спортсменъ-охотникъ. Онъ сразу понравился Кол и внушилъ къ себ довріе.
— Могу я быть свободенъ? — снова спросилъ Коля. Мистеръ Брамбль продолжалъ все такъ же тупо смотрть на Колю и опять промолчалъ.
— Му dear, Коля [37] — сказалъ мистеръ Стайнлей, — привяжите въ голов моей койки это Распятіе и вы можете идти. Вы больше не нужны мистеру Брамблю.
37
Май диръ Коля — мой милый Коля.
— Понимаю, — сказалъ Коля, и, ловко изогнувшись надъ койкой, умло и красиво прикрпилъ небольшое Распятіе изъ слоновой кости. Прикрпивъ, онъ перекрестился и отошелъ къ двери.
— Могу я идти?
Мистеръ Брамбль криво усмхнулся толстыми жирными губами и накладывалъ въ трубку зеленовато-коричневыя тонкія стружки табаку.
— Идите, мой милый мальчикъ, — сказалъ американецъ.
Коля откинулъ легкую бархатную занавску, висвшую на мдныхъ кольцахъ надъ раскрытой дверью, вышелъ въ корридоръ, прошелъ по нему къ широкой лстниц и сталъ подыматься на верхнюю палубу.
Лстница въ бломъ мрамор и богатомъ ковр, двумя маршами, изгибаясь, сходилась на площадк. Здсь между бронзовыхъ, рзныхъ корзинъ съ живыми цвтами, въ золотой рам, была повшена большая морская карта пути «Лаоса», и маленькая булавка съ французскимъ флагомъ была воткнута тамъ, гд было написано «Марсель» — въ лвомъ верхнемъ углу карты.
Вправо — широкая арка открывала видъ на свтлую громадную столовую, съ небольшими столиками, прочно прикрпленными къ полу и уже накрытыми блыми, въ синеватыхъ крпкихъ складкахъ скатертями. Тамъ беззвучно ходили стэварды [38] въ синихъ фракахъ и разставляли посуду къ утреннему завтраку.
38
Пароходные лакеи.
Въ об стороны отъ карты шла лстница къ настежъ открытымъ дверямъ
— Алали — алале… Алали — алале!
Все это манило и влекло Колю. Заставляло его торопиться на воздухъ.
Едва вышелъ и широкимъ корридоромъ спардека прошелъ къ носу, остановился пораженный. Высоко въ воздух, отчетливо рисуясь всми мелочами, вислъ на платформ, на стальныхъ цпяхъ, громадный, новый, блестящій автомобиль. Чуть покачиваясь, онъ медленно поворачивался, сверкая на солнц. Изогнутый надъ пароходомъ кранъ подавалъ его къ широко раздраенному*) отверстію трюма, гд уже ожидали его матросы въ блыхъ рабочихъ курткахъ. Тамъ стоялъ помощникъ капитана въ фуражк съ золотыми галунами и наблюдалъ за погрузкой.
Автомобиль дрогнулъ и сталъ опускаться въ трюмъ. Коля посмотрлъ, какъ его закатили въ темную глубину. Тамъ увидалъ Коля корзины съ птицами, громадныхъ блыхъ воловъ, ящики и тюки, тюки и ящики, плотно пригнанные одинъ къ другому. Ихъ было — безъ конца.
Коля перешелъ на другую сторону парохода. Подъ бортами вода была зеленой, мутной и отливала малахитомъ. Въ ней плавали корки хлба, бумаги, пустыя жестянки. Стая серебристыхъ рыбокъ съ голубыми спинками, тупыми носами гнала по вод хлбную корку и точно играла ею въ какой то свой рыбій футъболъ. Полупрозрачная слизистая круглая шапочка, величиною съ кулакъ поднялась на поверхность и заиграла перламутромъ, радужными огнями отражая солнце. Это была медуза.
Блый бортъ «Лаоса» съ этой стороны былъ завшанъ срыми холстинами. Бокъ парохода былъ раскрыть. Къ нему вплотную была причалена желзная шаланда съ каменнымъ углемъ. Зыбкія, черныя отъ угля доски были переброшены съ шаланды на пароходъ, и по нимъ взадъ и впередъ непрерывной лентой, — одни туда, на шаланду — съ пустыми корзинами, другіе оттуда, нагнувшись подъ тяжестью наполненныхъ углемъ корзинъ, бжали полуголые, закоптлые въ угольной пыли, блестящіе отъ пота люди. Пестрыя тряпки покрывали ихъ головы. Рубище висло на бедрахъ, рваные холщевые штаны едва доходили до колнъ. Тутъ были темныя, смуглыя тла арабовъ, блыя тла европейцевъ, желтыя китайцевъ — вс равно измазанныя углемъ и ставшія черными. Это они ободряли себя псней-крикомъ и, топая въ тактъ ей по чернымъ доскамъ босыми ногами, звонко вопили:
— Ала-ли, ала-ле, ала-ли — ала-ле…
Коля заглядлся на ихъ работу и многое вспомнилъ. Онъ видлъ стариковъ съ высокими тонкими безъ икръ ногами, и мальчиковъ, почти дтей. Вс работали, торопясь кончить погрузку, и трюмный старшина, плотный французъ, жестами и крикомъ: D^epкchez vous, mais d^epкchez vous, mes vieux! [39] подбодрялъ ихъ торопиться.
Одни насыпали широкими емкими желзными лопатами уголь въ быстро подставляемыя корзины, другіе подхватывали эти корзины, и людская вереница казалась сложною машиною.
39
Поживй, старички, поживй!