Масонская касса
Шрифт:
Шедший впереди микроавтобус вдруг длинно засигналил и резко принял влево, выскочив на полосу встречного движения. Водитель джипа коротко выругался и повторил маневр. За окошком справа пронеслись бетонные перила мостика через Кокшагу, стоящая с включенной аварийной сигнализацией машина — кажется, «ауди-80» — и какой-то человек, по всему видать, терпящий бедствие водитель, который, присев на корточки, грел озябшие ладони над пугливым оранжевым огоньком, разведенным прямо на пешеходной дорожке.
— Нашел где загорать — на мосту, — с осуждением проворчал водитель, по длинной
— Где прихватило, там и загорает, — сказал ему Зимин и снова повернулся к начальнику охраны: — Кончай дуться, Серега! Что за похороны, в самом деле? Мы же не воевать едем, а только посмотреть! Дорога эта ни на одной современной карте не указана. Чует мое сердце, это как раз то, что нам нужно. Смотаемся, глянем одним глазком — то или не то — и назад…
Он говорил так убедительно, что сам почти поверил собственной лжи, но начальника охраны ему обмануть не удалось — тот молча отвернулся, и в этом молчании без труда угадывалось осуждение.
Микроавтобус впереди притормозил, потом снизил скорость до совсем уже черепашьей, как-то неуверенно помигал указателем левого поворота и наконец свернул — как показалось сидевшим в джипе, прямо в лес, сразу же провалившись носом в какую-то яму и скрывшись из вида за придорожными кустами.
— Вот теперь я верю, что никакой войны не будет, — сказал начальник охраны, пронаблюдав за этим маневром. — Мы туда просто не доедем. Так и будем до самого утра микрик из грязи выковыривать…
— Их там двенадцать здоровенных лбов, — напомнил Зимин. — С такими пассажирами никакого трактора не надо. На руках из любой ямы вынесут, а если не вынесут — пайку урежу. Зачем их тогда кормить? Хари понаедали, а толку чуть…
Джип тоже свернул на разбитый, раскисший, затопленный талой водой проселок. Впереди мелькнули и сейчас же скрылись за изгибом дороги рубиновые задние фонари микроавтобуса, который, вопреки мрачным прогнозам начальника охраны, не увяз в грязи, а хоть и медленно, но все-таки продолжал упорно двигаться вперед.
— Они хотя бы туда свернули? — поинтересовался Зимин, хватаясь за все подряд, чтобы не прыгать по салону, как горошина в свистке. — А то приедем на какую-нибудь старую лесосеку, только бензин зря пожжем…
— Карта у Лешего, — не оборачиваясь, ответил начальник охраны. — Он здешние места знает как свои пять пальцев. Если он заблудится, значит, свет перевернулся. Или карта твоя врет…
— Не дорога, а какая-то козья тропа, — проворчал водитель, ожесточенно вертя вырывающуюся из рук баранку.
— Кто бы жаловался, — сказал ему начальник охраны. — Ты-то на джипе, а каково Старому этот сундук вести? Ты же говорил, что тут бетонка, — добавил он, обращаясь к Зимину.
— На карте обозначена бетонка, — ответил тот.
— Я же говорю, врет твоя карта…
Задние фары микроавтобуса вдруг полезли куда-то вверх, словно машина карабкалась на крутую горку, потом вильнули в сторону и пропали. Через несколько секунд джип вскарабкался на невысокую насыпь, свернул налево и очутился на бетонке — старой, растрескавшейся, переметенной длинными языками тающего снега, но твердой
Микроавтобус уже бодро шпарил впереди, оторвавшись от джипа на добрую сотню метров. Начальник охраны достал рацию и вышел на связь.
— Старый, не отрывайся, — сказал он в микрофон. — Чего ты торопишься?
Микроавтобус в ответ зажег яркие тормозные огни и замедлил ход, давая себя догнать. Некоторое время они двигались через черный ночной лес, в тишине, нарушаемой только монотонным пением двигателя да глухими ударами колес о стыки и трещины бетонных плит.
— Говорят, здешние бетонки положены в несколько слоев, — неожиданно подал голос водитель, на которого сегодня напала несвойственная ему разговорчивость. — Проложат солдатики дорогу, а она в болоте-то и утонет. Тогда они снова кладут, поверх старой. Она опять тонет, они опять кладут…
— Ну и что? — равнодушно спросил Зимин, раскуривая сигару.
— Так это ж сколько народных денег они в трясине утопили! — с возмущением воскликнул водитель.
Зимин, которому это возмущение показалось довольно комичным, хмыкнул.
— А тебе-то какое дело до народных денег? — спросил он.
— Так лучше б они мне их отдали! Ну, пускай не мне, а поделили бы среди народа…
— Чтоб народ их пропил, — закончил Зимин. — А так, гляди, — дорога. Раньше пройти было нельзя, а теперь ты катишь на «мерседесе». Заметь, — добавил он, адресуясь к начальнику охраны, — мы уже в седьмом квадрате, а ничего не происходит.
Начальник охраны промолчал. Это было красноречивое молчание. Зимину оно очень не понравилось, но он не испытывал желания возобновлять дебаты и не стал больше ничего говорить.
Микроавтобус впереди опять притормозил и свернул на новую бетонку, которая под прямым углом ответвлялась от той, по которой они ехали. Эта дорога была узкая, двум грузовикам не разминуться, и в начале ее стояли два дорожных знака — «кирпич» и еще один, с изображением похожей на кувалду штуковины, которая по замыслу авторов должна была означать тупик. Даже Зимину, который уже давно перестал обращать внимание на подобные мелочи, бросилось в глаза, что знаки намалеваны явно кустарным способом — криво, с нарушением пропорций и не световозвращающей краской, а обыкновенной.
— А на карте никакого тупика нет, — заметил он с подковыркой, обращаясь к начальнику охраны.
— Раньше не было, а теперь появился, — резонно возразил тот. — Мост через ручей завалился, вот тебе и тупик.
— Нет здесь никакого ручья, — сказал Зимин.
— На карте, может, и нет.
— А по-моему, это как раз то, что мы ищем, — сказал Зимин.
— По-моему, тоже, — вздохнул начальник охраны. — Это-то мне и не нравится…
Микроавтобус снова затормозил и вдруг совсем остановился. Водитель подогнал джип почти вплотную к его корме, встав немного левее, чтобы видеть, в чем причина остановки.